— Сама понимаешь какая у меня работа. Но как только смог прилетел лично, — безэмоционально приговорил Рид, это было довольно четко слышно по его голосу.
— Знаю. Эта чертова работа отобрала у меня тебя. Зато наверняка твой дед все прекрасно знал и молчал? Я ведь права? — зло выговаривала драконица.
— Мы не будем сейчас это обсуждать, — бросил Рид, устроился напротив отца с матерью, заняв кресло. Только вот его поза не была расслабленной, а глаза — полны арктического холода. Рид подался вперед, широко расставляя ноги, и положил локти на колени. Он из-под лобья смотрел на своих родителей и решал, кто именно из них мог поступить настолько вероломно с его парой, его женщиной.
— А что тогда будем делать? Да что это я. Мы должны позвать друзей и устроить вечеринку по поводу твоего чудесного воскрешения! Вот это будет новость! — защебетала драконица и подорвалась с мягкого бежевого диванчика, тряхнула длинными светлыми волосами и потянулась за золотым смартом, небрежно валяющимся тут же на низком стеклянном столике. В этом была вся она. Вечеринки, бесконечные гости и постоянное желание казаться своей среди богатеев. Если отец снисходительно смотрел на это все, принимая все как должное, потому что мог позволить ей это, исполнить любой каприз супруги и истинной пары, то Рид никогда не понимал этого желания матери. Ему было плевать на бизнес-империю отца, потому как, когда придут асторцы, деньги им точно не помогут, да и мертвым они будут ни к чему, как бы грубо это ни звучало. У Рида были другие ценности в жизни.
— Не стоит, Хали. Рид хочет с нами поговорить. Сядь.
— Но я ведь не успею все организовать! — слишком капризно произнесла мать и топнула ногой.
— Сядь, — властно повторил отец Рида, мать удивленно уставилась на супруга, не понимая почему обычно поддерживающий во всем ее муж, вдруг так грубо приказал ей. Ей было невдомек, что в отличие от нее самой мужчина видел сурового сына насквозь. И точно знал, что то о чем скажет им Рид, не понравится никому. Хали упала рядом с супругом и демонстративно отвернулась от супруга. Она знала, что тот не позволит ей долго быть обиженной на него. Казалось, что мужчина даже больше зависим от нее, его истинной пары, нежели она, хотя и была драконицей на три четверти. Но видимо, вот эта одна четвертая примеси человеческой крови и решала все. Драконица всегда стеснялась своих родителей. Своей на тот момент бедной жизни. Казалось, она уже родилась с большими амбициями и желанием жить в роскоши.
Только вот Хали просчиталась. Ее супруг продолжал смотреть на сына.
— Я развожусь с Ирмой. Арни уже вырос, у него наша фамилия. Этого достаточно.
— Что? — закричала женщина. — Мне, наверное, показалось!
— Не показалось. Я отпущу Ирму. Пусть найдет себе любящего супруга.
— Этому не бывать. Ты только представь, какой будет скандал! Мы семья с традиционными ценностями. И значит, не имеем права разводиться. Наши браки раз и навсегда. Ты добропорядочной супруг, а она твоя жена. Пара!
— Она мне не пара, мама. Не придумывай того, чего нет. И впервые слышу о невозможности развода. Мы никогда и не любили друг друга. Наш брак — это вынужденная мера. Ты сама хотела, чтобы наследник моего брата был рожден в браке и носил нашу фамилию. Я был не против и даже понимал твое стремление.
— Но ведь вы так хорошо жили душа в душу! — всплеснула руками драконица, словно не слышала сына.
— Потому что я видел ее от силы два раза в год на пару часов. Я был ужасным супругом для нее и никогда не появлялся дома.
— И кто в этом виноват? Ты! Зачем рисковать собой? Сколько я ночей не спала, боясь, что ты не вернешься! Так нет же! Никакое очередное пекло не обходилось без тебя! Брось эту затею. Я против.
— Я встретил свою пару. А твои крики на меня уже давно не действуют. В нашем мире тысячи пар женятся и разводятся и никто их камнями не забрасывает.
— Это другие. А мы высшее сословие!
Рид скривился, не понимая, откуда у его матери такие имперские замашки. Он был неприятно удивлен этим фактом. Ведь он не привык видеть плохих качеств в матери, той что родила его.
— Хали, что ты несешь? — осадил супругу отец Рида. — Что за речи? Я рад за тебя сын, и ты порадуйся.
— Порадоваться? — она удивленно воззрилась на невозмутимого супруга, а потом повернулась к сыну и выставила на него указательный палец. — И кто она? Давай добей мать! Ведь тебя меня не жаль!