— Армитаж… Не надо. — Протест неуверенный, даже в собственных глазах.
Находит края белья под юбкой и медленно тянет вниз, а сам опускается на колени. Замираю, а он шепчет, целуя живот:
— Только тише.
Вовремя отпускаю один край платья, когда меня вовлекает горячий рот.
Боже!
Не могу сдержать стоны, закрываясь ладонью. Ласкает уверенно, не позволяя опомниться. У меня дрожат ноги. Цепляюсь за машину, склоняя голову. Язык гладит, дразнит, широко скользя по одной точке, всё повторяя и повторяя, и когда удовольствие накаляется, медлит идеально, оставляя на грани.
— Армитаж, да-а!
Заводит мою ногу себе за спину. Играет мучительно сладко, обжигая дыханием, целует и втягивает внутрь, провоцируя подаваться вперёд, контролирует, не позволяя сорваться. Слишком хорошо, слишком много! Я уже готова умереть, когда он шепчет: «Кончи для меня» и больше не останавливается. Неконтролируемо развожу колени, теряя самообладание.
— Я люблю тебя-я, а!
Оргазм оглушительный, изнуряющий, я кончаю, как никогда раньше. Всё внутри умирает и рождается заново. Не успеваю прийти в себя, чувствуя, как Хакс заключает в объятия и толкает дальше на капот.
— Ты моя. Только моя.
Цепляюсь за шею; он входит одним толчком и сразу начинает двигаться. Обнимаю ногами, прижимаясь как можно ближе. Всё горит огнём, я никогда до тебя не представляла, как секс может быть таким потрясающим. Откидываю голову, ловя взглядом все грани удовольствия на любимом лице. Он сводит брови, тяжело дышит, и когда мы встречаемся глазами, тянется за поцелуем; сжимает пальцы на бёдрах и тихо стонет. От этого звука вся вселенная меркнет в моём сознании.
— Пожалуйста, не сдерживайся. Я люблю тебя.
Наверно останутся синяки, и я хочу, чтобы они остались. Твои отметки. Подаюсь навстречу, выгибаясь и чувствую, как напрягаются плечи под руками. Он кончает, утыкаясь мне в шею, и я слушаю исполненный удовольствия голос. Зарываюсь пальцами в волосы…
Дождь прошёл.
Когда мы выходим из гаража, снимаю обувь, чтобы пройтись по мокрой траве.
— Всегда хотела это сделать. — Улыбаюсь ему, и Хакс отвечает мне тем же. Небо пасмурное, но до темноты ещё далеко. Я иду впереди, наслаждаясь ощущением, как холодные травинки проходят между пальцами. Армитаж идёт позади.
— Возможно, момент не самый подходящий, но ты не будешь против, если я решу кое-что с тобой обсудить?
— Что именно? — Ни о чём не беспокоюсь, поднимая голову к тёмному небу.
— Надеюсь, ты не очень разозлишься. Я обещал Маратель оставить это между нами, но она, — он делает паузу, — рассказала мне один момент из вашей вчерашней прогулки.
Сердце разом падает вниз, на секунду даже становится плохо.
Только не это.
— Почему ты считаешь, что я не захотел бы на тебе жениться?
Пиздец.
— О-о, дамочка, вы мне за это ответите! — кричу куда-то в сторону крыши. Пульс колотиться оглушительно, меня трясёт.
Этого разговора не должно быть.
— Это… не важно.
— Не важно, думаешь? Мне так не кажется.
Я хочу бежать.
— Элен, посмотри на меня. Мы можем об поговорить об этом?
Нет.
Его голос звучит спокойно, в нём нет претензии, но мне от этого не легче.
— Почему ты так сказала?
Нутро обжигает раскалённое цунами; то, что я так тщательно скрывала, вырвалось наружу. Кладу руку на лоб в попытке успокоится.
Поздно.
— Я просто эгоистка, раз мне больно от того, от того что… Я не имею права.
Всё, что мы испытали несколько минут назад, перечёркивается затаённой обидой.
— Права, о чем ты? Что не так?
Я наконец отнимаю ладонь от лица, стараясь сохранить остатки самообладания. Я не хочу ругаться.
— Ты хочешь честности? Тогда вот правда: я считаю так, потому что ты до сих пор ни разу не сказал, что любишь меня. И мне больно. Ведь если это не так, то я вообще не понимаю, за каким чертом я здесь!
Прости.
Мне стоит заткнуться. Почему это происходит именно сейчас?! Не желаю больше участвовать в этом разговоре и начинаю уходить. От собственной никчемности всё переворачивается вверх дном, я чувствую себя виноватой.
Бездарно.
Правда ли это так много: желать услышать эти слова от того, кто стал смыслом жизни? Мне хочется убежать, скрыться, лишь бы только не видеть его какое-то время. Не могу остановить нарастающую злобу за испорченный момент.
— Стой. Элен, стой!
— Я знаю всё, что ты скажешь! Что тебе сложно, что ты не привык к этому, и всё в таком духе!
Сцепляю зубы и срываюсь на бег, к аллее перед домом. Дорожки выстланы мелким гравием — камни ударяют по ногам, но мне всё равно.
— Элен, остановись, послушай меня!
Не хочу я ничего слушать! Я знаю — ты только накричишь на меня, я заслужила это!
Самонадеянная идиотка.
Вскрикиваю и спотыкаюсь — в ногу впивается что-то острое, и на камнях остаётся кровь.
— Элен!
Понимаю, что он догнал меня.
— Нет!
Разворачивает к себе за запястье, пытаюсь вырваться, отступаю назад и зажмуриваюсь, как перед ударом. Мне страшно.
—Крифф, что с ногой?
— Ничего. Ничего… — я едва слышу собственный шёпот.
— Ты что… Ты боишься меня?
Не могу издать ни звука.
Хватка с руки исчезает, и я несмело открываю глаза. Хакс отступает назад, и при виде взгляда напротив мне хочется разрыдаться. В нём горечь разочарования.
— Не думал, что когда-нибудь и заставлю тебя бояться. Все же я тот, кем меня считают.
— Нет, это не так…
— Тогда слушай! Да, ты полностью права: мне это в новинку — быть с кем-то настолько близко! Ты можешь поверить, что я пытался вложить в каждый момент, проведённый вместе, те слова, которые ты хочешь услышать?
Он опустил голову. Всё во мне взмолилось потянуться навстречу.
— Если ты когда-нибудь захочешь уйти… Захочешь всё это прекратить. Я не знаю, как мне тебя отпустить… Ты нужна мне.
— Армитаж, прости меня, я повела себя глупо.
— Будь оно всё проклято! Только не уходи. Я ведь правда… люблю тебя.
Сердце пропускает удар. Прижимаюсь и спешно беру его лицо в ладони.
— Я знаю… Я знаю.
— Куда мы поедем?
— Здесь недалеко есть одно поле, у рощи. Я смутно помню о нём что-то из детства.
— Наверное, там красиво.
Хакс выводит мотоспидер на дорогу, и я ловлю подброшенные очки.
— Запрыгивай.
Туго перевязываю волосы, прежде чем крепко обхватить его руками. Мотор гудит, и мне вспоминается волнение на аттракционах.
— Поехали!
Стоит нам разогнаться, ловлю баланс и поднимаю руки в воздух!
— Держись, дурында!
— Да по-о-ху-уй! Гони! Ю-хуууу!
Мои безбашенные вопли и смех уносит ветер, по бокам дороги проносятся деревья, украшенные пламенем заката. Прижимаюсь к самой надёжной в мире спине и не знаю, что ещё сейчас может сделать меня счастливее. Хакс сворачивает с шоссе, и мы медленно объезжаем вокруг высокой сухой травы, похожей на злаки. В сумке бутылка вина и крекеры, предлагаю устроиться где-нибудь посидеть.
— Я не повезу тебя пьяный!
— Ну пожалуйста, давай напополам! Пожа-алуйста!
Мы паркуем спидер у подножия высокого дерева, гордо возвышающегося у края поля.
— Можно устроить сеанс психотерапии — поорать на природу!
— Ну-ка, покажи мастер-класс.
— Запросто, — набираю в грудь побольше воздуха и прикладываю ладони к губам. — Не хочу возвращаться обратно! Для отличного секса не нужны военные действия! — Меня перегибает пополам от хохота, и Хакс давится смехом, глядя на меня.
— Твоя очередь!
— Ты сама напросилась.
Генерал становится рядом, заговорщически глядя на меня.
— Вперёд, я позорилась — теперь ты!
— Я не слишком много матерился при тебя?
— Нет, давай, жги!
Он делает глубокий вдох:
— Работа заебала!
Вот же — наболевшее! Заливаюсь смехом, вытирая слёзы.
— По приезду набью морду Кайло Рену!… Элен?!
— А?
— Ты выйдешь за меня?!