При свете сального огарка люди подкрепились молоком и свежим ситным.
Опанас Гаврилович радушно угощал своих гостей.
— Кушайте, товарищи, не стесняйтесь, — говорил он, в то же время внимательно разглядывал людей. Ведь с ними придется прожить не один день, не два. Придется не только жить, но и вместе воевать.
Младший сержант Гизатуллин, красноармейцы Михайлов, Коркия и Янис отвечали на малозначительные вопросы старика, бегло рассказывали о своих злоключениях.
Пограничники долго шли, днем прячась в лесах и оврагах, обходя большие села. Они разыскивали действующие армейские части. Много голодали, выбивались из сил, но помогали друг другу. И вот, наконец, набрели на партизанский отряд. По предложению Орлянского, секретаря подпольного райкома партии, они были теперь направлены сюда, и здесь решено создать боевую группу. А может, их отправили отдохнуть, поправиться, «пройти курс курортного лечения».
— Не горюйте, ребята, еще придется повоевать, — успокоил Опанас Гаврилович. — Были бы харчи подходящие!
— Ну, ежели повоюем, все же это дело. А харчами весь крестьянский народ поможет. — ответил Михайлов.
Скрипнула дверь, и в амбар вошли Тимофей, Шерали и Степан Иванович. Опанас Гаврилович в это время уже делился с пограничниками своими мыслями о партизанской войне. Он уже мечтал как можно быстрее соорудить завалы на дорогах в лесу, построить блиндажи и вообще «крушить супостата». Старика особенно интересовала возможность нападения на фашистский гарнизон в Червонном Гае. Но рассуждения старика были прерваны.
Вытащив из кармана лист бумаги, Тимофей подошел к фонарю и прочитал список бойцов, включенных в состав «Маленького гарнизона». Затем представил:
— Вот, товарищи, вам командир — Степан Иванович Козлов. Знает местность хорошо, начальник разъезда, член райкома партии. Это комиссар Шерали Султанов, служил в армии, с местностью тоже хорошо знаком. Выполняйте их приказы, как выполняли в Красной Армии.
Повернувшись к Опанасу Гавриловичу, Тимофей сказал:
— А вам, батько, быть интендантом гарнизона, кормите бойцов хорошо! А оружие они раздобудут сами.
— Мясо и сало пока у нас есть. Но с хлебом будет туго, — тут же по-деловому выложил свои заботы новоявленный интендант.
— Вот это и меня беспокоит, — сказал Степан Иванович.
— Надо бы добраться до склада «Заготзерно», — предложил Тимофей. — Обдумаем, как это сделать. Во всяком случае, голодными не останетесь… Пока все. Желаю вам, товарищи, удачи.
Тимофея провожал Шерали. Долго не виделись друзья. Пришлось им встретиться в суровое, грозное время. Куда только делся беспечный молодецкий вид Тимофея!
Шерали покосился на товарища, которому снова приходится возвращаться в логово зверя, и снова вспомнилось свое, до боли сжалось сердце.
Тимофей понял душевное состояние друга.
— Не волнуйся, Шура. Ведь Тамару ни в чем не обвиняют. Выручим. Многих арестовали. Что поделаешь…
Стараясь поднять настроение Шерали, Тимофей бодро стал рассказывать о Гале, с восхищением заключив:
— Галка молодец. Смелая. Ну, мне пора… Держись крепче. — И он, шагнув в калитку, исчез в ночной темноте.
Позади послышались легкие шаги.
Степан Иванович подошел к Шерали, стоявшему у плетня, и, положив ему на плечо руку, твердо спросил:
— Задача ясна, товарищ комиссар? Надо держаться.
В ПЕРВЫЕ ДНИ
Казалось, они знакомы давным-давно, эти четверо бойцов. Иногда так и хотелось спросить кого-нибудь из красноармейцев: не встречались ли случайно?
Конечно, нет. Просто, бойцы очень были похожи на тех, с кем пришлось комиссару «Маленького гарнизона» служить в армии.
Бойцы быстро освоились. Как и Шерали Султанов, они еще не могли уяснить одного: что делать, что входит в их обязанности.
— Разумеется, бить. Еще раз бить! — восклицал темпераментный Коркия.
— И еще… — в тон другу завершал Гизатуллин. — Много, много раз бить.
Младший сержант оглядывал присутствующих и торжественно, от имени Коркия, с грузинским акцентом предлагал:
— Будем бить, надо бить. Сегодня начинать надо бить…
Коркия, обиженно махнув рукой, отходил в сторону.
«Хорошие ребята! — восхищался Шерали. — Было бы больше таких! Вот бы развернулись!»
Однажды об этом он поделился с Опанасом Гавриловичем:
— Человек двадцать-тридцать таких завернули бы к нам… А? Великолепный кулак бы получился. Не одна головка от его ударов рассыпалась бы…