Вдвоем они подкарауливали одиноких солдат, в основном из хозяйственных подразделений, и почти каждый раз приносили в сторожку то пистолет, то карабин, то пару гранат.
— Черт, а не человек! — восхищался Славка своим напарником. — Циркачом, что ли, он был? Вот ловкий, сатана!
Заслужить Славкино восхищение — нужно совершить подвиг. Об этом хорошо знали все ребята. Они с большим почтением относились к каждому слову Самойлова.
А в последний раз не послушались. Даже Славка не послушался своего кумира.
— Рановато, ребята, браться нам за эту штуку, — спокойно заявил Самойлов.
— Почему рано? Оружие есть теперь у всех, — возразил Алексей, и Славка поддержал его:
— У всех!
— Чего же ждать? — продолжал командир. — Они день и ночь ползут, а мы даже попытки не сделаем.
— Оно правильно, — поскреб затылок Фадей. — Все правильно. Но у них-то силы побольше. Нам бы разузнать, кто еще в районе действует, собраться всем и единым махом пристукнуть немца.
— И сколько ты думаешь собираться? — ехидно спросил Славка. — Пусть немец идет, а мы посидим.
Он, горячий комбайнер, чуть не объявил Фадея трусом. Сверкнул Славка глазами и в сторону Самойлова.
Большинство было за внезапное нападение на колонну немцев в районе «Пятидорожья».
Нападение осуществлял весь отряд Алексея Фоменко, все двадцать шесть человек. И весь отряд остался у дороги.
Там же стоял один-единственный подбитый танк. Дорогой ценой заплатили за него партизаны. Очень дорогой. Жизнью всего отряда.
Только он, Алексей Фоменко, остался жив.
В Червонном Гае Алексея сдали в комендатуру. С ним лично знакомился комендант. Он сразу же спросил по-русски:
— Конечно, вы будете молчать? Так положено у вас комсомольцам? Но вы заговорите, расскажете.
Смешной комендант! Глупо допытываться о количестве партизан, когда все они убиты. Весь отряд до одного.
Через день комендант располагал почти всеми данными об Алексее Фоменко: донес один из полицаев. Лучшего тракториста, чья фотография печаталась в районной газете, хорошо знали.
— С вами было всего двадцать шесть человек… — сообщил фон Штаммер. — Сколько же в отряде?
— Это меня не касалось. Я руководил одной группой.
— В бреду скажете, — пообещал комендант.
Но и в бреду Алексей Фоменко ничего не мог сказать.
На третий день после боя в районе «Пятидорожья» о судьбе отряда Алексея Фоменко узнали в подпольном райкоме.
— Помню этого парня, — сказал Орлянский. — Хорошо помню. В президиуме активов он бывал. Горячо, по-деловому выступал.
Орлянский потер ладонью лоб — или хотел вспомнить подробности, или отогнать усталость.
— Как же это они? Как все получилось?
— И мы о них не знали…
— Мы многое еще не знаем… — вздохнул секретарь райкома. — Многое для нас как этот темный лес…
— Что же делать? Операция у «Пятидорожья» подготовлена…
— Теперь поздно отменять… — решительно поддержал Орлянский. — Тем более после этого неудачного нападения немцы вряд ли будут ожидать засады. А ребят жаль… Если бы знали, какие это были ребята!..
«ПЯТИДОРОЖЬЕ»
У широкого глубокого оврага лес неожиданно кончался. На другой стороне раскинулось пустующее поле. За ним снова высилась стена густого леса.
Рассказывают, что во времена славного гетмана Богдана Хмельницкого лихо рубились здесь запорожские казаки с польскими панами.
— Здесь скрещиваются пути, по которым когда-то шли купеческие оказии: с востока на запад — в Европу, на северо-запад — в Прибалтику. Отсюда — дороги на Русь. Теперь древние пути одеты асфальтом и камнем.
На этих дорогах день и ночь гудят машины всех европейских марок. К фронту двигаются воинские части фашистов, доставляются продовольствие, горючее, боеприпасы.
Перехлест пяти дорог! Согласно плану, намеченному штабом соединения, здесь и должен быть нанесен удар врагу. Готовились бои с целью захвата стратегического пункта силами всех партизанских отрядов.
Преградить путь гитлеровцам, разгромить находившиеся здесь фашистские части, захватить трофеи, а чего нельзя захватить, разбить, сжечь, уничтожить — вот задача, которую необходимо выполнить.
Немцы, опьяненные вначале первыми успехами на фронтах, не держали в районе «Пятидорожья» больших гарнизонов. Но здесь постоянно останавливались свежие части, идущие на фронт.
Партизанам следовало мобилизовать все свои силы для того, чтобы овладеть районом, названным «Пятидорожьем».