— А симуляции?
— Только для закачки информации! Все остальное - вживую!
Разумеется, результатов всего этого пришлось бы ждать долго, и Михаил не оправдал бы надежд Ульяны, и кто там за ней стоял, но вот парадокс, он и не собирался их оправдывать. Под видом усиленных тренировок, он собирался организовать бывшее "мясо", поднять мятеж, посадить военных по погребам или что тут у них использовалось вместо гауптвахты, и свалить в гипер быстрее собственного визга.
Быстро, чисто, без особой крови, по возможности, но и с кровью тоже ничего - закрастянской, разумеется!
Михаил продолжил лекцию, приводя примеры из личного опыта, скудного, но богатого ситуациями "мы все сдохнем, ысынгуны неодолимы" и продолжал следить за живыми и брать на заметку. Затем следовало сличить цели с теми, кого отметил Трорг и автоматические системы казармы, которые, разумеется, выполняли свою программу "наблюдение за активностью". Неважно, главное, что это отвечало целям Лошадкина.
Потом он наблюдал за стрельбами, составлял программы для симуляторов (со своими добавлениями на будущее) и писал рапорт с запросом на выделение строительной бригады. Закрастяне может и привыкли к такой общей казарме, но их замысел "объединяем живых" явно не работал. Следовало еще перетасовать отделения и отряды, свести живых в примерно одинаковые группы, летунов к летунам, гуманоидов к гуманоидам и так далее, схожесть форм и функций.
Так продолжалось до глубокого вечера.
— Совсем ты себя не жалеешь, - проворковала ему Мидона, встречая на пороге.
Не просто хрупкая принцесса, а любящая женщина и заботливая домохозяйка. Разве что миски дымящегося супа в руках не хватало или что там подавали в старину гостям?
— Лучше я сейчас не пожалею их и себя, чем потом буду плакать над трупами, - проворчал Лошадкин. - Тяжело в учении, легко в бою, слышала о таком?
— Конечно, ты каждый вечер мне об этом твердишь, - хихикнула Мидона.
Лошадкин смотрел на нее, ощущая себя двояко. Великолепная женщина, страстная, умная, оснащенная всяким, как в голове, так и внизу. Но именно это оснащение не давало забыть, что она собиралась стать Джеймсом Бондом в юбке закрастянского разлива.
Начать решила с армии, точнее говоря, самого Лошадкина.
— И ты не жалела себя?
— Только недавно вернулась с тренировок.
— Хорошо, хорошо, - Михаил поцеловал ее, прошел внутрь и отправился принять душ.
Мидона не упустила момента и скользнула внутрь и некоторое время они страстно любили друг друга. Делали вид, ведь их тела двигались, а вот разумы были заняты другим. Мидона расспрашивала о прошедшем дне, Лошадкин рассказывал, и сам спрашивал, и следил за ней, думая, стучала она пяточникам или нет.
Но это не мешало им бурно совокупляться, со всеми положенными ощущениями.
— Я все думаю, - вдруг заговорила Мидона, когда они все же начали мыться.
— Да?
— Надо бы мне внести еще одну модификацию в себя.
— Да?
— Чтобы я могла родить от тебя.
Лошадкин посмотрел удивленно, затем мысленно вздохнул. Изобразил еще большее изумление, нервозность, страх, радость, ну, как смог. Подхватывать и целовать ее в пузо не стал, решил зайти с другого угла.
— Мы же на войне.
— Так ты воюй, а я дома посижу.
Значит, рассчитывают, что за время беременности все уже решится, понял Михаил. Или привяжется к Закрасте и Мидоне, или выдаст себя. Наверное, их устраивал любой результат.
— Рано, рано об этом говорить. Подготовим живых, спасем их, вот тогда!
Мидона, кажется, осталась удовлетворена услышанным. Они поужинали, Лошадкин еще поработал и затем остановился, размышляя, что же делать дальше. Не с заговором, конечно, тот как раз успешно развивался, а с Мидоной. Ведь Закраста копалась в его прошлом, решили, что он слаб, когда влюблен? Или просто очередная инициатива на местах, которая выйдет всем боком?
Что делать? Как проверить? Михаил сидел и размышлял, ощущая острое желание закурить, почему-то.
— Эврика, - прошептал он в какой-то момент.
— Что? - донесся сонный голос Мидоны.
— Говорю, уже иду, - откликнулся Лошадкин.
Жестоко, но действенно и не сейчас, позже, когда заговор дойдет почти до финальной точки.
— Ты так и не ответил, хочешь ли ты ребенка, - пробормотала Мидона, охватывая его руками.
— Может, искусственное чрево?
— Да ты что! А как же материнская любовь и тепло?
— Ладно, ладно, не спорю, - сразу сдался Лошадкин.
Вспомнился "Добрый мир" и прошлая история с ребенком. Одинаковый набор уловок? Или это он сам, просто был настолько предсказуем и однотипен? Обидно, ведь каждый, как правило, считал себя уникальным, но Михаил растоптал в себе эту мысль, задавил и предложил попробовать сделать ребенка прямо сейчас. Мидона, хихикая, не стала отказываться, и они долго любили друг друга, делая вид, что нашли свою вторую половинку.