Все это надо знать, надо изучать. Назрела большая необходимость усовершенствовать знания всего летного, инженерно-технического и обслуживающего персонала гражданской авиации, и в первую очередь — руководящего состава.
В связи с этим в числе других Евгения Ивановича направили в летный центр переподготовки. Обучение он закончил с отличием и в конце 1947 года получил назначение командиром отряда Московского управления ГВФ.
Но должность командира отряда все же больше административная, а в Управлении ощущалась потребность в опытных инструкторских кадрах, и Борисенко переводят на должность инспектора-инструктора Управления.
Эта должность для того периода была очень ответственной. Инспектор-инструктор отвечал за уровень летного мастерства всего летного состава Управления. На него возлагались большие обязанности. Как инспектор, он проверял технику пилотирования летчиков, а как инструктор, обязан был заниматься и их тренировкой, обучением, переучиванием.
Борисенко любил эту работу и взялся за нее с полной отдачей. Последователь школы таких мастеров летного искусства, как ветераны авиации Иван Филиппович Миловидов, Леонард Густавович Крузе, он руководствовался известным принципом: чем больше пота в учебе, тем меньше крови в бою. Дорогостоящую технику и жизнь людей можно доверять только надежным специалистам, мастерам своего дела.
Проверку и тренировку Борисенко начал с инструкторского состава, заместителей командиров по летной службе, а потом все вместе взялись за проверку, тренировку всего летного состава Управления. И первые же проверки показали, что у многих летчиков была завышена классность. Диспетчер, давая назначение в рейс в сложной метеообстановке, руководствовался документами: летчик первого класса, значит, его и посылали, а на деле оказывалось, что он не мог справиться с трудностями, не имел соответствующей подготовки, отсюда и аварийность. Многих надо было переучивать, некоторым понижать классность, а кое-кого и переводить на летную работу, не связанную с перевозками пассажиров.
Результаты кропотливой работы не заставили себя ждать. Аварийность уменьшилась, положение в авиаотрядах значительно улучшилось, но высокое деловое напряжение отрицательно сказалось на здоровье Евгения Ивановича. Организм не выдержал, и он слег в больницу. Напомнили о себе и контузии, и травмы, расстроилась нервная система, пошаливало сердце. В общем, опять, нервное истощение и физическое переутомление. Требовался щадящий режим. Врачи настойчиво рекомендовали перейти на более легкую работу, не связанную с высоким физическим и нервным напряжением. Перед начальством встал вопрос: или потерять специалиста и человека, или облегчить его труд.
После выздоровления Борисенко получил назначение на международные воздушные линии командиром корабля с местопребыванием за границей. Сначала он отбыл за границу один, а потом забрал к себе и семью. Работа обычная, относительно нетяжелая — водить современный пассажирский лайнер, ответственность — в пределах должности командира корабля, условия жизни и работы — хорошие, хотя летать приходилось и днем и ночью, и в плохих метеоусловиях. Евгений свою работу любил, летал мастерски, пользовался большим авторитетом, слыл знатоком своего дела. Здоровье его значительно улучшилось. Чувствовал себя прекрасно, семья была счастлива. Можно, было жить не тужить и пребывать на этой работе столько, сколько позволят тебе годы и здоровье.
Но, оказывается, кроме личной жизни и условий работы есть на свете еще что-то такое, к чему дома привыкаешь, почти не замечаешь и чего так не хватает за границей. Это общение с советскими людьми, родная речь. Находясь за рубежом, всегда хочется видеть родные улицы и дома, города и села, горы и долины, реки и озера, леса и степи — все то, что вмещается в одно емкое слово — Родина.
Тоска по Родине. Ностальгия. Она приходит не сразу. Впервые прибывшим за границу все окружающее кажется порой необыкновенным, интересным, экзотическим, потом все это примелькается и становится будничным, малоинтересным. Тоска по Родине проявляется во всем.
Так случилось и с семьей Борисенко. Несмотря на то что на бытовые условия им нельзя было пожаловаться, уже через полгода жена и дочь заскучали, им все надоело, опротивело, захотелось домой. Евгений терпел, не поддавался, уговаривал, успокаивал семью, ему работа очень нравилась во всех отношениях, но и он заскучал по Родине. Подал заявление, и они уехали домой, на Родину.
И все стало на свои места. И дышится свободнее. И на душе легче. И вокруг — свои, советские, люди. Жизнь вошла в свое привычное русло.
Арктика
С удовольствием Евгений Иванович уезжал в заграничную командировку. Еще с большим удовольствием вернулся к своим родным пенатам и окунулся в свою, довоенного времени, стихию — поступил в Северное управление ГВФ.
Суровый край — арктический! Как бы Арктику ни осваивали, какова бы ни была совершенна техника освоения, природа ее по-прежнему остается суровой, а условия работы сложными. И не каждый желающий, если брать авиацию, может справиться с возложенной на него задачей.
Привязанность к Арктике с ее загадочной, еще далеко не изученной, не обследованной первозданной природой, любовь к полетам, к авиации, немалый опыт летной работы, незаурядные способности, самодисциплина, строгая требовательность к себе — все это давало возможность Евгению Борисенко успешно справляться с, казалось бы, непосильными летными задачами и прослужить в полярной авиации до самого конца летной деятельности — до 1962 года.
С первых же дней работы в Северном управлении Борисенко на самолете-лодке «Каталина» отправился на север в знакомый ему по довоенным полетам город Мурманск в составе экипажа — сначала правым летчиком, а после нескольких полетов — командиром корабля. Базировались в одной из бухт, где условия жизни — полевые. Задача — разведывательные полеты в Баренцевом море с целью обнаружения косяков рыбы в помощь рыболовецкой флотилии «Мурманрыба».
Обычно рыболовецкие сейнеры выходят в море, расползаются веером в разные стороны и идут наугад «змейками», авось нападут на косяк. Улов зачастую случайный, непостоянный. А с помощью авиации дело меняется. На борту самолета находятся два специалиста от «Мурманрыбы». Самолет «прочесывает» море, а они внимательно следят за водной поверхностью, обнаруживают косяки рыбы, определяют их мощность и по радио сообщают рыбакам, давая соответствующие координаты. И те идут в указанном направлении. В результате — богатый улов без особой затраты времени и средств. Производительность труда рыбаков возрастает, план выполняется, зарплата повышается, дружба авиаторов и моряков крепнет. Работа и в самом деле интересная, увлекательная.
Так и работают наши авиаторы рука об руку с рыбаками. Но вот разведанные скопления рыбы постепенно истощились: надо искать новые. Получено задание разведать водное пространство в дальнем районе. До цели лететь несколько часов, на маршруте низкая облачность, и командир корабля Борисенко принимает решение идти за облаками, а километров за 150–200 снизиться под облака, если позволит высота облачности, и начать обследование.
Обычно при полетах в обжитых районах Борисенко обходился без штурмана в любых метеоусловиях. Его вполне устраивал на борту радист. Но в дальний район без штурмана летать нельзя. Он учитывает силу и направление ветра, рассчитывает курс, путевую скорость, точное время прибытия в намеченный пункт. В общем, от штурмана, особенно в данных условиях, зависит успех выполнения задания.
Штурман корабля Шамес дал курс, они вышли за облака и спокойно следовали к намеченной цели. Расчетное время на исходе, штурман поглядывает на часы и, наконец, дает добро на спуск. Высота постепенно теряется, и оба летчика, и штурман внимательно всматриваются вниз: скоро должна просматриваться водная поверхность. И вдруг…