О моей послегоспитальной одиссее ниже будет еще рассказ, сейчас — о последних боях 183 танковой бригады, да и всего 10 ДТК в Прибалтике.
Мой 3-й танковый батальон, да практически и вся 183 танковая бригада к тому времени существовали лишь номинально. Был в ней новый комбат, жив бьш наш ротный командир Федоров, но в батальоне не было танков, не было почти никого из моих товарищей из тех, кто с самого начала участвовал в освобождении Прибалтики. 10 ДТК находился теперь уже в составе другого фронта — 2-го Прибалтийского. Действующий южнее его 1-й Прибалтийский фронт к этому времени продвинулся далеко на запад, вышел к Балтийскому морю в районе Мемеля (Клайпеды) и отрезал от Восточной Пруссии ту часть группы армий «Север», которая сконцентрировалась на Курляндском полуострове Латвии. Там оказались отрезанными с суши от остальных немецких войск около 30 дивизий. Эта группа войск стала опасно нависать с севера над нашими войсками, продвинувшимися теперь далеко на запад к границам Восточной Пруссии. Наше командование стремилось во что бы то ни стало разгромить курляндскую группировку немцев. Держало оно там и сохранившийся личный состав 10-го ДТК, рассчитывая получить для него танки. Но местность там была самая неподходящая для действия танков — в основном лесисто-болотистая.
Там в конце октября 1944 года, под Салдусом погиб весь мой 3-й танковый батальон, сильно поредевший в предыдущих боях. Об этом в книге Слепича и Терехова на стр. 39 — 41 есть документ — подробное донесение начальника политотдела 183 танковой бригады начальнику политотдела 10 ДТК от 31 октября 44 года. Этот документ именуется «ПОЛИТДОНЕСЕНИЕ о потерях матчасти ПО (передового отряда — В.Ф.) 183 тбр.»
Я с этим донесением познакомился только 41 год спустя после войны, в 1986 году, когда я увидел книгу Слепича и Терехова. Каждый раз, когда я перечитываю этот документ, меня охватывает сильное волнение. Вот несколько фрагментов из этого донесения:
« ПО в составе 3 тб и приданных подразделений выполнял задачу, поставленную командиром корпуса, и к исходу 18.10.44г. достиг западных скатов высоты 90.0.
Главные силы (183 ТБр. — В.Ф.) вышли на западную опушку леса, что южнее Мауши. Оперативная группа следовала в 300 м. за передовым отрядом. Командир бригады был в 50 — 100 м. за боевыми порядками передового отряда. ПО встретил сильное огневое сопротивление до 7 танков и СУ (самоходных артиллерийских установок, в повседневном разговоре — самоходок), закопанных на высотах северо-западнее и юго-западнее х. Тушки. Они вели огонь прямой наводкой. Огонь вела также и артиллерия пр-ка из района Вежнин и Забрас. Пехота противника находилась в 100 — 150 м. от танков.
Согласно приказу командира корпуса ПО возобновил наступление в 3.00 19.10.44 г. Командир бригады поставил капитану Новикову задачу обойти пр-ка слева и далее на Заброс.
ПО начал движение, имея 60 — 70 чел. пехоты десантом на танках. Под прикрытием ночи пр-к просочился справа вплотную к НП. (Наблюдательный пункт 183 ТБр. — В.Ф.). Как только ПО начал выдвижение, немецкие автоматчики атаковали оперативную группу.
После короткого боя атака пр-ка была отбита и он отошел на 100 — 200 м., беспрерывно ведя огонь. Артиллерия пр-ка вела сильный огонь по танкам и НП.
Во время продвижения передового отряда на Депшин, пр-к обошел его справа. Батальон 69 СП (сосед справа) самовольно оставил свой участок и отошел. Танки и пехота пр-ка, пользуясь этим, вышла во фланг и тыл передовому отряду. На высоте 90,0 пр-к установил две СУ, подтянул артиллерию.
В 5.00 19.10.44 г командир бригады выехал к командиру корпуса вместе с командиром САП (самоходного артполка — В.Ф.). Заместитель командира бригады подполковник Вельмиров, согласно распоряжению командира бригады, оттянул главные силы в район Кармача, Меж-Иглас.
Оперативная группа бригады в составе ПНШ по оперативной работе капитана И.,.. ПНШ по разведке капитана В., начальника связи бригады капитана С... (фамилии сокращены мною — В.Ф.) оставалась на месте — за ПО.
Капитан Новиков, продвигаясь вперед, доложил оперативной группе, что пр-к обошел его справа. Оперативная группа вместо того, чтобы принять меры к обеспечению флангов ПО, бездействовала и примерно в 5 — 6.00 капитаны И., С., В. самовольно оставили бронетранспортер и ушли к главным силам.
Связь с Новиковым с 5.00 была потеряна. Капитан В. как начальник разведки видя, что делает пр-к, не поставил вопроса об обеспечении флангов передового отряда.
К рассвету ПО с боями вышел к х. Депшин, уничтожил 9 орудий пр- ка и истребил десятки немецких солдат. Во время боя десант пехоты бросил танки и отошел. А автоматчики пр-ка подошли вплотную к нашим танкам, пользуясь тем, что они не прикрыты.
Как только рассвело, противник открыл огонь по нашим танкам с трех сторон — из Валожи, Забрас, Тушки и выс. 90.0.
Капитан Новиков, действуя в заболоченной местности, развернул танки, занял круговую оборону и открыл огонь по артиллерии и самоходным установкам пр-ка.
По рассказу командира тр ст. лейтенанта Фесенко, наши танки стояли скученно, не рассредоточенно. Бой продолжался 40 — 50 минут. Несмотря на сильный огонь, который вели наши танки, противнику удалось поджечь 6 танков. Капитан Новиков не принял другого решения, как стоять до последнего. На своем танке он был в боевых порядках. Когда его танк был подожжен, а сам он ранен, единого управления боем не было. Остальные 4 танка вышли из боя и стали в засаду.
Оставшиеся в живых танкисты вышли из горящих танков и отстреливались от немецких автоматчиков. Все вышедшие танкисты заявили, что никто из них не бросил танки, дрались мужественно и стойко. Все оставшиеся на поле боя танки сгорели.»
Это я привел с немногими, не существенными сокращениями констатирующую часть политдонесения начальника политотдела 183 тбр. Далее он делает выводы, которые только и будут читать все вышестоящие командные инстанции и на основании которых будут сделаны соответствующие организационные выводы, кого карать, кого миловать.
«ВЫВОД:
1. Капитан Новиков, видя, что его обходят немцы справа, понадеялся на оперативную группу и не принял мер по обеспечению флангов, а пехота 69 сп (стрелковый полк — В.Ф.) самостоятельно оставила участок, отошла и оголила правый фланг ПО. В результате этого пр-к вышел и закрепился на выс. 90,0.
2. Оперативная группа, зная, что командира бригады нет с танкистами, не приняла мер по обеспечению боевых действий ПО, самостоятельно оставила боевые порядки и совсем потеряла связь с Новиковым. Самовольно оставили боевые порядки капитаны И... В, а начальник связи С... бросил рацию на БТР и также ушел к главным силам.(3десь также сокращение фамилий мое — В.Ф.). Рацию вывели ст. лейтенант Напавнов и капитан Кирилин.
3. Штаб 3 ТБ, потеряв связь с Новиковым в 5.00, не принял мер по ее восстановлению. Старший адъютант ст. лейтенант М... не выслал ответственного офицера в боевые порядки ПО для связи.
Штаб батальона узнал о судьбе ПО только тогда, когда пришли танкисты из сгоревших танков.
Заместитель командира батальона по политчасти капитан Астахов также никаких мер не принял.
4. Капитан И... не информировал штаб бригады и штаб корпусао сложившейся обстановке, не сообщил о том, что немцы обходят ПО справа, что немецкие самоходные установки вышли на выс. 90,0, а автоматчики вплотную подошли к танкам и оперативной группе.
Если бы командир корпуса знал эту обстановку, он не вызвал бы командира бригады на свой КП. А с 5.00 19.10.44г. была потеряна связь и отсутствовала всякая информация»
И в конце этого донесения следовали строки о самом трагическом в этом бою:
«Справка по танкам передового отряда -ЗТБ 183 тбр.:
Танк № 244 — комбата Новикова М.Ф.
Из его экипажа прибыл механик-водитель старшина Сибгаруллин, ранен в руку и спину, и тяжело раненный радист гв. ст. сержант Рахимов.
Сибгаруллин рассказывает, что когда снаряд ударил в танк и зажег его, то его оглушило, а когда он пришел в сознание и начал вылезать из танка, то капитана Новикова и других в танке не было.