— Вам предстоит умереть во благо страны, ваше величество. Не совершайте глупостей.
— Ради страны я готов на все, — иронично хмыкнул Редж. Дверь захлопнулась.
— Что они делают? — недоуменно спросила я.
— Что-то в Храме, — покачал головой Редж. — Не знаю, что.
Я подплыла к окну. Я физически ощущала воду вокруг меня — ощущение было весьма странное.
— Кто их знает… — пробормотала я. Луна была белоснежной. Её круг будто насмехался над нами. — Полнолуние, — фыркнула я. — Скучно. Почему нельзя делать ничего в новолуние? Гораздо удобнее…
— Новолуние? — переспросил Редж.
— Ну да, — пожала плечами я. — Ничего не видно. Темные дела вершатся в темноте… — вспомнила я услышанное где-то и хихикнула.
Редж удивленно смотрел на меня. Я видела этот взгляд, хоть и стояла к нему спиной. Наверное, в ''проекции'', как её обозвал Реджинальд, не существовало ни времени, ни пространства. Только абсолютное и чистое Я, которое отрицало все остальное.
— Что? — спросила я у Реджа.
— Ты спокойна, — констатировал он.
— Отнюдь, — возразила я. — Просто одна знакомая сказала мне, что я безрассудна. И мне понравилось.
Редж промолчал, продолжая буравить меня взглядом. Я задумчиво глянула на луну. Из окон не было видно моря, но я чувствовала его присутствие здесь, в зале. Какого это — смотреть на себя со стороны? Пусть и с очень далекой стороны? Ощущение было настолько странным, что я отвернулась и широко улыбнулась.
— Доешь лягушек, — посоветовала я. — Они действительно вкусные.
— Прекрати, — вдруг резко обрубил Редж. — Прекрати говорить так, будто тебе все равно. Ты можешь мне довериться. Если ты сейчас уйдешь, я не буду думать о тебе хуже. Ты ещё можешь спастись.
Я удивленно посмотрела на Реджа.
— А зачем? — спросила я. — Я никогда не была кикиморой. Я в полной мере никогда не стану Владычицей леса, но и жить среди людей тоже не смогу. Зачем мне пытаться, если все придет к одному и тому же? Куда я пойду?
— Ты могла бы остаться здесь, — глаза Реджа просто завораживали. Но я покачала головой.
— Я не осталась бы здесь надолго. Слишком мало места. Слишком скучно. Слишком много людей, — пожала я плечами.
— Я думал, ты решила, что они достойны твоего внимания.
— Достойны. Но ненадолго. Они… Они повторяются. Они все одинаковые. А посмотри на природу — нет ни одного одинакового листа. Каждый год все меняется. Листок ложится по-другому. Травинка растет не так, как в прошлом году. И ты можешь не узнать место, где родился, только благодаря одному маленькому желудю, который упал на землю, а потом пророс.
Редж покачал головой.
— Я не думаю, что понимаю такой подход.
— Тебе и не нужно, — улыбнулась я. — Ты должен просто править. Если короли начнут размышлять о листочках и о дубах, королевства придут в упадок.
Где-то завыл волк, и я вспомнила о мальчике, который, вопреки моему приказанию, сбежал из леса. Сейчас я не могла для него ничего сделать — только надеяться, что с моим уходом оголодавший зверь не набросится на ребенка.
— Редж, я что-то вспомнила, ты как-то говорил про призраков? Это как духи?
Реджинальд выглядел удивленным, но все же ответил.
— Призраки — это души людей, которые не нашли покоя. Что-то не сделали в жизни. Не успели. Они приходят к родственникам и близким, пытаются им помочь. Немногие их видят. До них нельзя дотронуться. Говорят, что призраки слишком боятся, чтобы перейти грань. Слишком слабы, чтобы отказаться от знакомого.
— Выходит, я призрак. — Мне вдруг стало смешно. — Глупость какая. Люди уходят раз и навсегда. Они растворяются в природе, в мироздании… Но какой же нужно обладать силой, чтобы противостоять этому натиску?
— Ника, прекрати говорить загадками, — простонал Редж. — Что ты хочешь от меня?
— Я не хочу от тебя ничего! — воскликнула я, оборачиваясь. — Я зажгла свечу, я должна её загасить. Она тогда горела черным пламенем…
— Черт, Ника! — воскликнул Редж, делая усилие и поднимаясь из-за стола. — Я тебя…
Дверь распахнулась. Румяна обвела комнату взглядом.
— Сходите с ума, сударь? — издевательски поинтересовалась она. — Твоя Ника сбежала, дорогой. Она поставила лес выше тебя. Она эгоистичная дура, — пропела Румяна. — А ты подохнешь под моим ножом.
Я вздрогнула, вспомнив недавнее испытание. Могло ли быть так, что…?
— Если бы мир был полон таких эгоистичных дур, как Ника, — четко и ясно проговорил Редж. — Его голос звучал в тишине. — То он был бы в тысячу раз лучше.
Румяна изменилась в лице. Она вскинула руку, и вдруг какая-то неведомая сила потащила Реджинальда вверх. Румяна засмеялась и сжала руку — ноги Реджа оторвались от пола. Его руки взметнулись к шее, силясь сорвать невидимую ладонь, но не в силах этого сделать. Румяна усилила захват, видя муки своей жертвы. Ей доставляло это отвратительное, извращенное удовольствие…