В комнате было темно. Солнце было настолько основательно упрятано за облака, что казалось, что сейчас уже поздний вечер. Очередная вспышка молнии озарила комнату, и я увидела её с четкостью, искаженной ярким светом.
Разбросанные по полу листы. Книги, сваленные стопкой в углу — похоже, в тщетных попытках найти ответы на вопросы, которые задавались слишком часто, чтобы кто-то мог ответить на них правдиво. Меч без ножен, лежавший на полу. Профиль Реджа, который смотрел за окно.
Ему невероятно шла стихия. Среди неё он казался в своей области. Она делала его увереннее, выше. Он будто сливался с ней, становясь не простым зрителем. Его вполне можно было бы принять за повелителя — может, за самого Шайсэаса, который сам и вызвал эту бурю, а теперь любуется на дело рук своих.
— Ника, у нас есть около месяца. Иначе — мы покойники. При самом лучшем раскладе.
Глава 18
Надо мной завис маленький шарик, который тусклым светом освещал огромное помещение. Сейчас здесь никого не было — разумеется, кому вздумается поползти в библиотеку в два часа ночи.
Не то, чтобы мне нужно было освещение — я прекрасно видела и без него, но читать все-таки без света было слишком напряжно. Если бы я читала хорошо — то, пожалуй, я бы и не стала заморачиваться с освещением.
Свечи я с некоторых пор зажигать побаивалась, хотя света да и тепла от них было бы гораздо больше. Библиотека, вопреки моим ожиданиям, располагалась далеко не в подвале.
С первого раза я попала совсем не туда.
Приоткрыв первую попавшуюся дверь, я узрела полуобнаженного окровавленного мужчину, которого растягивали на некоем удивительном приспособлении. Суставы выпирали, мужчина кричал… Двое подручных удивленно обернулись на меня.
Я пробормотала извинения и впредь приоткрывала дверь только на маленькую щелочку. Нельзя мешать людям, когда они работают. Особенно в два часа ночи.
Библиотеку я отыскала в северном крыле первого этажа. Это было чистое помещение с огромными окнами. Библиотекаря в такой час, разумеется, нигде не было, хотя Реджинальд сказал мне подойти к нему и передать разрешение пользоваться архивами. Само разрешение представляло собой большой пергаментный свиток с красной королевской печатью посередине.
Мне было слишком интересно и слишком… страшно, чтобы ждать до утра.
От змейки больше волн раздражения не приходило, будто она перестала существовать, но я была слишком большой трусихой, чтобы зайти в апартаменты и проверить, что там происходит.
Вместо этого я попыталась заснуть — и перед моими глазами снова и снова вставало лицо Шайсэаса. Статуя тянула ко мне свои руки. Стоило ей дотронуться до меня, как моя кожа тоже начинала покрываться каменной коркой. Слова застревали в горле, язык прекращал ворочаться во рту, я отвердевала и становилась сама статуей. Все мои мысли были подчинены ему — я вставала в ряды его армии и маршировала вместо со всеми. Все его солдаты когда-то были людьми.
Не в силах спастись от своего воображения, я спустилась сюда.
Из огромных окон падало бы много света — но луна была подернута дымкой, и даже для меня здесь было не различить названий книг. Для смертных уж наверняка тьма кромешная.
Многие из этих книг были на незнакомом мне языке, не на том, на котором я училась читать. На корешках были непонятные кракозябры, похожие на кленовые листья, на извивающегося ужа или на раздувшуюся от гордости жабу.
Наверняка у них были другие названия, но мне они были неизвестны. Я брела меж полок с книгами, которые возносились в небо, и поражалась удивительному труду, который был вложен в это помещение. Здесь было чисто и убрано. Книги не валялись где попало, хотя рядом с каждым шкафом стояло несколько письменных столов — наверное, чтобы люди, приходя сюда, могли переписывать какую-то важную информацию.
Первая книга, которая попалась мне на знакомых каракулях, называлась «Двести ядов». Я тихо рассмеялась — вот ведь знаки судьбы. Я осторожно вытащила книгу и полистала, просто пытаясь вспомнить буквы. Попадались даже знакомые названия — болиголов, ромашка… Перечислялись полезные и магические свойства этих растений. Я фыркнула — жалкие смертные. Список был далеко не полный и в нем не было перечислено самых важных свойств.
Я захлопнула книгу и поставила обратно, немного растеряв уважение к этому вместилищу человеческих знаний. Если все книги такие же бесполезные, как и эта, то ночь пройдет впустую.