Стиха требует Душа. И я покорно роняю на паперть памяти стих кротости и святости
нашей:
Зелёными лучами вилась сия тропа.
Дремучими лесами, где голос века спал,
Неслась она над морем и в Космос пролегла.
Ей лучик сердца вторит. И на Небе взошла
Светла и первозданна надёжная звезда.
Она мерцает странно, как в озере вода.
С. Есенин, А. Блок, 1990.
ДУХ ПРОТИВОРЕЧИЙ
Медитация
СВИРЕЛЬ:
Ты глядишь с фотографий так нежно,
Что я чувствую Душу твою.
Но скажи, почему так небрежно
Ты сказал мне сегодня: «Люблю!»
Будто бросил в меня это слово,
35
Будто бросил в меня и ушёл…
Ах, Есенин ты мой чернобровый!
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Да, мне с тобою хорошо.
Поток неумолимый
несёт меня в космическую высь.
Стихи плывут к Земле. Скажи, они не мимо
промчались? Ну, родная, отзовись!
СВИРЕЛЬ:
Нет, мой родной, стихи ловлю я точно.
И, коли стих направлен в сердце мне,
Кто даже бы хотел поймать его нарочно, –
Тот стих нашла бы я в любой стране:
Пусть в Африке, в Европе, в Антарктиде, –
Повсюду отыскала бы твой стих!
И на тебя, мой друг, я не в обиде,
Что ты молчал или совсем затих!
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Нет, не затих, представь, я тщусь надеждой
прийти к тебе в полуночную тьму.
Как Пушкин говорил:
он сердцем милый был невежда, – про Ленского…
СВИРЕЛЬ:
Нет, милый, ты подобно самому
Онегину идёшь ко мне, уверен,
Что сердце покоришь
и страсть мою зажжёшь.
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Не знаю я, но мы ещё проверим,
что сердце может или мысль,
коль ты не лжёшь, что нежность
ещё жива!
СВИРЕЛЬ:
Есенин мой, ты нежности запас
на много тысяч дней.
Скажи, мой друг, права иль не права?
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Без нежности не дышит и трава.
А ты хотела б, чтоб мужчина тлел
без нежности и ждал благословенья
Всевышнего на эти чудеса?
СВИРЕЛЬ:
Я думаю, что ты и полчаса без женщин не живёшь.
Скажи, мой милый, молодёжь
тебя в твоём дому нередко посещает?
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Да, я, спасибо Богу Самому, нечасто разлучаюсь
С прекрасными и нежными как сон прелестницами.
Это видят люди.
СВИРЕЛЬ:
Тогда тебе не скучно, милый мой.
И ты, с любовью их под радугой венчаясь,
Скликай со всех сторон других,
чтоб был твой день не только свят,
но бесконечно труден.
36
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Я не только со многими, даже с одной
Не встречался до встречи с тобой.
Пусть не трогает это тебя, но тропой
По рябиновым звёздам сквозь сон
Я пройду в эту осень, и золотонос
унесёт нас в золотозвон.
СВИРЕЛЬ:
Ты так разумно и светло внушаешь
Необходимость страстного свиданья,
Что я теряюсь – что тебе сказать.
Но отмечаю, что полны противоречий
Твои рябиновые ласковые речи.
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Меня ты хочешь наказать
за то молчанье, что вынуждено было.
Не думал я, что ты меня забыла!
СВИРЕЛЬ:
Забыть тебя, мой милый, невозможно.
Но на свидание прийти мне очень сложно.
Во-первых, поздно – первый час.
А муж не спит и смотрит телевизор.
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Тогда скажи ему: приму я вызов
И докажу, что он тебе не муж.
СВИРЕЛЬ:
А кто же он? Скажи мне.
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Он – Душа чужая в этом доме.
Твои страданья, думы чужды ему.
Он спит и глух, Душой и сердцем пуст.
СВИРЕЛЬ:
Да ты, Серёжа, златоуст,
не только златокудр.
Но, может, он умён и мудр?
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Да не умён он. Если б был умён,
Он бы тебе помог в духовной этой жизни.
А ты всю жизнь одна. И знаешь,
он тебя хоть сколько-то берёг!
СВИРЕЛЬ:
Семья – огромная страна, где неохватно море
забот, тревог, усилий и дорог.
И кто хозяин в ней, и кто попутчик в горе –
проверить может только рок!
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Да Бог с ней, с той семьёй. О ней писали много
и пишут, поучают и кричат.
А к счастью где, скажи, найти дорогу?
Об этом все, не сговорясь, молчат.
А счастье, я скажу, – в душевной силе,
Не в узах, обязующих к родству.
И если вы совсем о том забыли,
простора дайте естеству!
А соль Земли – любовь подобна сказке, а не были!
СВИРЕЛЬ:
37
Серёженька, ты очень мудр и светел,
и прост и сложен, честен, как янтарь.
Но ты одно, мой милый, не заметил,
что мы живём, как встарь. –
Дикарки в чувствах и, наверно, поостыли.
И точные все смещены понятья.
Вот ты мне говоришь – снимай скорее платье,
А я хочу, чтобы меня простили
родные за твои объятья!