СВИРЕЛЬ:
Отец мне говорил: согласно древним знаньям,
Наш Мир, сжимаясь ныне, в некий час
опять способен будет к возгоранью?!
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Так говорил Платон, – не в бровь, а прямо в глаз.
И повторять его слова сейчас – забава для детей.
А мы с тобой поговорим о чувствах,
связующих Природу и людей!
СВИРЕЛЬ:
Согласна, мой родной. И я опять смотрю
на твой портрет и удивляюсь чуду,
которое фотограф сотворил.
Он, словно наш Архангел Гавриил,
создал твой облик, повинуясь гуду
времён и вечности, что нам сулит спасенье.
Здесь ты такой, каким до вознесенья
задолго был. Но ныне смотришь тем же –
и златокудр, и светел, и печален
и, кажется, немножко приуныл,
но так же мудр и гениален!
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Когда-то молод был, носил сюртук и лапти
И не стеснялся деревенского житья.
О, юность деревенская моя!
Залезть бы нынче на полати,
Согреть бы кости и услышать вновь,
Как шепчутся в клетушках наши квочки,
Как нежностью горят за низеньким окном
осенние цветочки.
И пусть потом потомки говорят,
что это не моё, мол, выраженье –
слишком просто и общо.
Увы, подчас моё воображенье и плоско и нищо.
Да, истощился клад былого назначенья.
О, где мои слова и где мои реченья?
Уж слишком далеко я залетел от милых сердцу мест.
Но много нынче дел. И главное из них –
поцеловать тебя за то, что ты, любя, меня не прерываешь.
СВИРЕЛЬ:
Ты сердце мне, любимый, разрываешь,
когда тоскуешь о земле своей.
И я хочу тебе сказать: Родной,
47
будь в нашем доме у моих родных не гостем,
а любимым человеком.
Чтоб знал, что это – твой дворец,
где ты хозяин, друг и брат.
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Да, я ведь пред тобою виноват.
Я тут в твоих сестёр чуть было не влюбился!
СВИРЕЛЬ:
То сёстры Мамины. Таких людей
на Свете вряд ли встретишь.
Но если, милый, их приветишь,
то будешь счастлив во сто крат!
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Так ты, моя родная, не ревнуешь?
Они ведь хороши как розы и тонки, как берёзки.
Наверное, завидуешь, и зря!
СВИРЕЛЬ:
О чём ведёшь ты речь! Свидетелем заря –
Я этих ангелов люблю, молюсь за них
и счастья им желаю.
И быть тебе в том доме я велю
в залог всеобщей радости и счастья!
В потоках нежности погаснет зло и ревность.
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
О, ты, моя уральская царевна.
Целую я тебя в знак нашей дружбы
и нашего заветного труда.
СВИРЕЛЬ:
Я счастлива, родной, твоим вниманьем.
Целуй меня, моё ты наказанье.
Космической любви так нужен поцелуй!
Сентябрь, 1989.
Примечание: *Подшофэ – фр. – подвыпивши.
ОБНОВЛЕНИЕ
Пепел головы моей склонённой
Осыпался на поблекший век.
Так в тумане сыплют листья клёны,
Как ресницы с покрасневших век.
Но, однако, вижу: на свиданье,
Раздвигая молодую рожь
Сын Руси – и радость и страданье –
К Родине измученной идёшь.
С. ЕСЕНИН, октябрь, 1995.
СВАДЬБЫ
Свадьба, свадьба. Красная машина.
Парк Победы. Розовый букет.
Снова свадьба чья-то совершилась,
Прежний соблюдая этикет.
Помнишь ли, моё ты наказанье, –
После свадьбы милого дружка, –
На краю моей родной Рязани,
Нас манила лодка и Ока?
48
Свадьба, свадьба… Лёгкая походка,
Звонкий голос, лёгкая рука.
Разве знала Русь моя – молодка,
Что прощалась с милым на века?
С. Есенин, октябрь 1995.
СЧАСТЛИВ
Я счастлив тем уже, что жив,
Что всё вокруг живёт и дышит.
И треплет ветер синий стих.
И стих тот Русь родная слышит.
Я счастлив тем, что вороньё
Не залетает выше Неба
И что родимое жнивьё
Сулит Руси достаток хлеба.
Я счастлив, что поёт петух.
И этой песней спозаранок
Живой земной народный Дух
Разбудит города и страны.
В Душе опять оживлено
То счастье, что во мне бродило,
Как драгоценное вино,
В котором – красота и сила.
Златыми брызгами оно
Вокруг меня всё оживило,
Вернуло всё, что было мило
И нежностью озарено.
С. ЕСЕНИН, октябрь 1995.
ПЕРВЫЙ СНЕГ
Сегодня выпал первый рыхлый снег,
Пригнул деревья, разукрасил крыши.
Он нужен был Душе, как свежий хлеб,
Который вечно чем-то новым дышит.
Мой первый снег в Серёжин Юбилей,
Ты освежил прохожим настроенье.
Лети же снег, прохожих не жалей,
И освежи моё стихотворенье.
октябрь, 1995.
ГОРСТОЧКА СТИХОВ
Доля, доля, путник поневоле,
Край бродяжий, сутемень грехов….