отправлюсь.
Отдохну хоть чуть пред новым стартом
Мне завтра в путь – в Италию и Спарту.
СВИРЕЛЬ:
Мой Одиссей, ты, возвратясь в Итаку,
Сражаешь ложь, безверие и тлен.
Уходит ночь. И, возродясь из мрака,
встаёт заря, тоски взамен.
ЕСЕНИН, СВИРЕЛЬ, 1992 г.
НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО
(к 600-летию), 2 октября 1993 г. ,тетр. №24.
СВИРЕЛЬ:
Осенних строк на маковки берёз
Спускает утро золотые серьги.
Октябрь День Рождения принёс.
Чей день? Скажи, Серёжа или Сергий!
Спадает с Неба Ариадны нить,
Спускается стрелой летящей рифмы.
Эола голубые логарифмы
Стремятся День Рожденья сохранить
В стихах осенних. Быть или не быть
Сквозной эквилибристики энергий?
Кого дано мне помнить и любить?
Скажите мне, Серёжа или Сергий!
СЕРГЕЙ ЕСЕНИН:
Скажу. Меня ты слышишь. В добрый путь.
Упьёмся заново вином воспоминаний.
Взгляни, вздохни, верни, не позабудь
Альбом стихов и ласковых названий.
Не забывай ни утра наших встреч,
88
Ни дня, обкуренного грустью подворотни,
Ни вечера, где нам дано сберечь
Огнём Души стихов летящих сотни,
Бессчётность строк, беспечность бытия
И молодость сердец во мраке жизни –
Вот что сберечь как памятник Отчизне
Должны с тобой сегодня ты и я.
СВИРЕЛЬ:
Благодарю, Учитель, мэтр мой,
Мой нежный друг, мне подаривший чётки
Звенящих строк, мой дерзостный и кроткий
Есенин с медношарой головой,
С золотозвонной, – так верней сказать,
Сереброкудрой – поправляет время.
На память кудри следует вязать,
Чтоб не растратить молодость и мудрость.
Сереброкудрый мальчик и Поэт.
Звучит струна по-юношески звонко,
Мой Лель – подобие амура и ребёнка,
Тебе Россия снова шлёт привет!
Мой Лель, Сибирь тебя целует в губы
И, ветви кедра уронив к ногам,
Уносит к енисейским берегам.
В Душе поют серебряные трубы.
Скажи, услышит сердце или нет
Золотозвон тайги и отзвук лета?
Иль на ответ Господь наложит вето,
Иль кто другой промолвит тот ответ?
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Отвечу я. *Меня узнаешь ты
По росчерку пера, по этой строчке,
*Где я не ставлю запятой и точки,
Где между строк рассыпаны цветы:
Не розы, не тюльпаны, – васильки.
Они одни мне розу сердца мучат.
Они одни достойное получат –
Букет медвяной розовой строки.
Есенинской, осенней, разливанной,
Лихой, задиристой, заросшей половой
Во ржи рязанщины, где я навеки свой,
Где тын порушенный и дом обетованный.
Грущу, как водится, как исстари привык.
Сменить гармонь, боюсь, я не сумею
На рок, на рык, на бубен или крик.
Стыжусь заранее, краснею и немею.
Нет, верен я прозрачному стиху
Мелодии, струящейся как ветер.
89
Недаром Пушкин нас с тобой заметил.
И звон строки на розовой планете
Подвластен мудрецу и пастуху.
Вибрации не стынущий абрис
Запечатлеет Душу Берендея.
А он, вдали звездой летящей рдея,
Следит за тем, чтоб песни родились.
Огонь Души растоплен в лоне дня.
Пылает грудь, о прошлом не жалея.
Возьми меня и не забудь меня:
Поёт звезда, тоскуя и алея.
Есенинская стынущая грусть,
Порвав рубашку на груди Поэта,
Прощается с не обогревшим летом,
Привычки милой зная наизусть.
Запечатлён нежданный поцелуй.
Он мне напомнил Снегину и юность.
О, Дона Анна, ты ко мне вернулась
Сквозь сонм молитв и бездну Аллилуй!
Плетень, как тень, – препятствие и радость,
Влекущей стих по лесенке строки,
Как взмах крыла, движение руки.
О, Лебедь белая! Кому же ты досталась?!
Как первый шаг, как первый слог и Слово,
Косноязычен и забавен стих.
Мы этот стих разделим на двоих,
Запомнив до Пришествия Второго.
Скажи теперь, кого тебе любить?
О ком слезу ронять на ситец края?
О, Таня, Лебедь ты моя вторая,
Наш первый стих и нежность не забыть!
СВИРЕЛЬ-Татьяна:
Серёженька, грядёт твой день Рожденья.
А у меня в запасе мало слов,
Чтоб написать суперстихотворенье
Для потрясения основ,
Основ стиха, основ любви и славы,
Основ писательского мастерства,
Основы поэтической Державы
Есенинского естества.
Прими, Поэт, мой примитивный слог.
Не осуждай за неумелость друга.
Свидетель этому и Запад, и Восток,
Что я в плену означенного круга.
Тот круг – мой быт и суета сует.
Не столпник я. Не быть анахоретом.
90
На суете сошёлся белый свет.
Одни стихи сияют белым светом,
Да сердце в чаще прокричит как сыч