Вскоре Стив увидел гору, а на ней что-то полукруглое.
— Это наша гордость, — прокомментировал Абдыжапар, — музей Сулайман Тоо.
— Прямо на горе? — переспросил Стив, — а как же туда люди заходят. Карабкаются по отвесу, как скалолазы?
— Нет, — рассмеялся отельный гид, — там есть лестница. Видите?
Стагл присмотрелся. И правда, можно было заметить ведущую к музею лестницу.
— Хотите зайти? — спросил Абдыжапар.
— Конечно.
Они остановились у подножия. Стив шагал по ступенькам легко, так как после приема панацеи чувствовал себя молодым и здоровым. А вот Абдыжапар за ним едва поспевал. Тяжело дыша, он иногда просил подождать и часто останавливался передохнуть. Вот, наконец, они вошли в музей. Стив долго рассматривал выставленные на экспозицию многочисленные минералы и чучела животных. Потом Абдыжапар повез его на Водопад Абшир Ата, которым Стагл тоже долго любовался и сделал несколько фотографии. Следующий пункт экскурсии знаменитый памятник Ленину, который был просто огромный. Стив смотрел на него, снизу вверх, задрав голову, и не мог отвести взгляд от столь величественной статуи.
— Этот тот самый большевик, который совершил в России революцию? — спросил Стагл.
— Да. Мы его очень чтим. До Революции власть принадлежала царю, помещикам и капиталистам. Они всячески гнобили и унижали рабочий народ. А потом стало хорошо. Но в 90-ые в СССР к власти опять пришли буржуи и разгромили эту прекрасную страну. И стало снова плохо.
Последним пунктом экскурсии был Базар «Жайма». Стив набрал всяких орехов, восточных сладостей, каких-то пирожков, после чего Абдыжапар отвез его в отель. Стагл, зайдя в номер, сразу лег на кровать, прямо в одежде. Он старался заснуть, но не мог, несмотря на усталость. В сознание то и дело врывались всякие воспоминания, предвкушения подъема в горы и разные посторонние мысли. Тогда Стив принял душ, переоделся в джинсы и футболку, и спустился в бар-ресторан.
Глава 20. Встреча в баре
Армэль сидел напротив троих адвокатов, нанятых Жаклин. Все трое, одна женщина и двое мужчин, одетые в одинаковые серые костюмы: пиджаки и брюки. Они смотрят уверенно и немножко насмешливо. Сама Жаклин, одетая в желтое платье, сидела чуть поодаль и равнодушно наблюдала, как эти трое буквально «выносят» Армэль мозг.
— У нас есть сведения, что вы против наши толерантных ценностей, — сказал один из адвокатов, тот, что мужчина.
— И вашей дочери вы тоже хотите навязать ваши противоестественные убеждения, — сказал другой адвокат.
— Это ложь, — ответил Дюмон.
— У нас есть факты, — сказала адвокат-женщина.
— Предъявите.
— Мы предъявим факты в суде… Но вам лучше добровольно отказаться от встреч с дочерью, иначе вам придется заплатить штраф сто тысяч евро.
Дальше они заговорили все трое, сыпя малопонятными юридическими терминами.
— Вы можете говорить по одному? Я ничего не понимаю…
Но адвокаты продолжали говорить все в раз. И тут у Армеля зазвонил телефон.
— Привет, Бернар, — сказал он, — так… ну я сам понимаю, что ничего не надо подписывать… Ладно. Сделаю.
— Вот что, — произнес Дюмон, — все бумаги отдайте моему юристу Бернару. Он их рассмотрит, и после его одобрения я подпишу или … не подпишу. Все, с вами разговаривать больше не буду.
Через несколько дней, Дюмон и Бернар сидели в кафе за чашечкой кофе.
— Я изучил бумаги, — сказал адвокат, — сожалею, но своей дочери вы больше не увидите. Ваша бывшая, когда отпускала вашу дочь к вам на встречу, цепляла на нее жучок. Все разговоры были записаны. И о том, как вы назвали судью «нехорошим человеком», и о том, что вы отказались ей рассказать, что такое «гомосексуалисты», и самое ужасное, тоже назвали их «нехорошими людьми».
— А это разве законно? Такое вмешательство в личные разговоры?
— К сожалению, законно, ибо речь идет о защите толерантных ценностей.
— И что, больше ничего нельзя сделать?
— Вообще-то можно. Если согласиться пройти у психолога курс внушения толерантных ценностей, а потом подать заявки на пересмотр дела. Но в любом случае, это будет не скоро.
— Ну, хорошо, я согласен на психолога.
— Тогда я подам заявку. Ее рассмотрят через два месяца.
— А мне что делать все это время?
— Ничего, просто ждать. Съездите в отпуск. Отдохните, наберетесь сил перед новым рывком борьбы.
— Понятно. Пожалуй, я так и сделаю — отправлюсь в отпуск.
Армэль уладил дела, купил билет на самолет и отправился в аэропорт. Томительное ожидание посадки, перелет. Затем на такси Дюмон доехал до отеля, отоспался и спустился в бар-ресторан. Время было довольно позднее. В баре был всего один посетитель, на вид довольно молодой мужчина, одетый в джинсы и футболку. Он как раз подошел к стойке и спросил у бармена:
— А у вас есть что-нибудь безалкогольное?
— Только смузи.
— Хорошо, дайте смузи.
— А поесть? — спросил посетитель, беря стакан зеленоватой жидкости.
— Плов, сэр.
— И все? Может, у вас яичница с беконом есть?
— Нет, — покачал головой бармен, — только плов. А, еще есть баранина. На гарнир могу предложить рис или картофель.
— Ладно, давайте ваш плов.
— Какой? У нас двадцать сортов плова.
— Я даже не знаю. Дайте тот, который вы сами считаете самым вкусным.
— Хорошо. Предлагаю плов из баранины.
Подождав окончания разговора, Армэль тоже заказал себе плов из баранины.
— Пить что будете?
— Вино. Красное.
— Хорошо. Я могу предложить вам наше фирменное красное вино.
— Должно быть, вы француз? — чрез некоторое время спросил мужчина в футболке.
— Да, а как вы догадались?
— Акцент. У вас ярко выраженный французский акцент.
— Да, я француз. А вы, должно быть, американец. Возможно, из Техаса?
— Нет, из Филадельфии, — улыбнулся тот, потом протянул руку и представился:
— Стив.
— Армэль, — тоже представился Дюмон.
— Отдыхать приехали, или по делу? — спросил Стив.
— Да решил в горы сходить… челлендж себе устроить.
— Вау! И я собираюсь на Памир взойти.
— Слушайте, Стив. За это надо бы выпить. И что-то покрепче, чем вино.
— Я вообще-то не пью, — сказал Стагл, — ну, или, почти не пью. Но за поход в горы действительно можно и выпить. Ибо в малых дозах алкоголь полезен в любых количествах…
Сам усмехнувшись над своей шуткой, Стив обратился в бармену:
— Виски, пожалуйста.
— Ну, за знакомство, — произнес Стагл.
Они выпили.
— Как там у вас во Франции? — спросил Стагл.
— Там ужасно. Навязывают толерантные ценности. Оказывается, мы все обязаны любить гомосексуалистов.
— Да, ужасно, — вздохнул Стив, — у нас такая же фигня. Только хуже. Кроме гомиков мы еще и негров обязаны любить.
Внезапно дверь открылась, и в заведение вошел небритый молодой человек в очках, шортах и оранжевой футболке с иероглифами. Сначала он подошел к стойке, взял пива. Потом увидев, как Стив и Армэль разговаривают по-английски, направился к их столику.
— Не помешаю? — спросил он также по-английски.
— Присоединяйся, — ответил Армэль, а потом, улыбнувшись, добавил:
— Как там говорят у вас в России: третьим будешь!
— Откуда вы узнали, что я русский? — удивился тот.
— По лицу видно, — хихикнул Стив.
— Как по лицу? У меня же нет с собой водки и балалайки…
Стив с Армэлем оценили его шутку и засмеялись.
— На самом деле, у тебя просто ужасный акцент, — сказал Стив, — так говорят только русские.
— Павел, — представился «третий».
— Рад знакомству, Стив, — протянул для приветствия руку Стагл.
— Армэль, — представился Дюмон.
— Мы тут пьем виски, — сказал Стив, — но ты, наверное, хочешь водки?
— Да я и виски с удовольствием выпью.