– А что насчет телефонных звонков?
– Они идут как бы сериями, – сказала она. – То бывает четыре или пять в течение часа, а затем долгое время ни одного. Потом опять два-три подряд.
– А что говорят по телефону? То же самое, что пишут в письмах?
– Нет, по телефону – иначе. Звонят, я поднимаю трубку и слышу чье-то тяжелое дыхание.
– Кто дышит – мужчина или женщина?
– Господи, откуда я знаю! Похоже, что дышит крупный дородный мужчина, но это может быть и женщина, подражающая мужчине.
– И что происходит дальше?
– Он продолжает держать трубку, пока я свою не положу.
– Что-нибудь говорит?
– Никогда.
– Вы хорошо знаете Джарвиса Арчера?
– Он мой босс.
– Я спрашиваю, вы хорошо знаете Джарвиса Арчера?
– Я его секретарша, работаю у него почти год.
– Вы хорошо знаете Джарвиса Арчера?
Она с вызовом посмотрела мне в глаза:
– Это что, допрос в соответствии с полученными вами инструкциями?
– Инструкция у меня одна – установить, кто вас допекает, и положить этому конец. Вы ведь тоже этого хотите?
– Да.
– Вы хорошо знаете Джарвиса Арчера?
– Хорошо знаю.
– Он женат?
– Да.
– Он бывал в этой квартире?
– Случалось.
– Он поднимал трубку, когда вам звонили?
Поколебавшись, она отрицательно покачала головой:
– Нет.
– Почему?
– Он нечасто здесь бывал, и его визиты не совпадали со звонками. Как я вам говорила, звонки идут сериями.
Я сказал:
– Главное сейчас, когда позвонят снова, заставить его – или ее – раскрыться. Вы не думаете, что это проделки ревнивой жены?
– Я не знаю, кто это может быть.
– Вы опускаете трубку молча, не сказав ни слова?
– Чаще всего я просто немею от ужаса. Когда это начиналось, я пыталась завязать разговор, а сейчас я чаще помалкиваю.
– Вот теперь постарайтесь завести разговор. Постарайтесь сказать что-нибудь такое, что заставит ее или его отреагировать.
– Но как я это смогу?..
Раздался телефонный звонок. От этого звука она вздрогнула, словно ее укололи булавкой. Автоматически она подалась к аппарату, но ее протянутая рука застыла в воздухе на полдороге. Она посмотрела на меня с паническим страхом в глазах.
– Наверное, он, – сказала она.
– Проверьте, он или не он.
Опять звонок.
– Надеюсь, что нет, надеюсь, не он. Мы ведь только что сменили номер, и его еще нет ни в одном справочнике. Я надеялась, что теперь уж перемена номера положит конец этим звонкам.
Телефон снова зазвонил.
Я указал ей на аппарат.
Она подняла трубку и произнесла:
– Алло! – И лицо ее тут же исказила гримаса ужаса. Она взглянула на меня и утвердительно кивнула.
Из-за ее плеча я протянул руку, забрал у нее трубку, приложил к уху и услышал тяжелое, зловещее дыхание.
– Хэлло, гнида! Говорит Дональд Лэм. Если ты меня еще не знаешь, то скоро хорошо узнаешь. Я тот самый малый, который тебя выследит и засадит за решетку.
Я замолчал. Тяжелое дыхание в трубке продолжалось.
– А хочешь знать, почему я тебя назвал гнидой? – непринужденно сказал я в трубку. – Да потому, что ты – трус, подлец и дважды сопливая мразь. Пугать ты мастак, сделать ничего не можешь, только звонишь по телефону и дышишь как паровоз. – Я рассмеялся. – Придумал бы что-нибудь получше. Ну, на что ты еще способен?
В ответ – ни слова, только тяжелое дыхание.
Я сказал:
– С этими дисковыми наборными аппаратами немного трудновато засечь телефонного хулигана, но это возможно. И когда мы тебя наколем, тебе не миновать довольно продолжительного отдыха в казенном доме с зарешеченными окнами. Использование почты в незаконных целях – раз, шантаж – два, попытки вымогательства – три. Ох, и устроим же мы тебе головомойку! К тому же, – продолжал я, – ты дал маху с последним письмом. Извозил палец в клее и оставил для нас на конверте шикарный отпечаточек. Ну, как тебе это нравится?
Я замолчал, и на том конце провода положили трубку. Я сделал то же самое.
– Что случилось? – спросила она.
– Он повесил трубку.
– Он повесил?
– Не знаю, кто был на том конце провода – он или она.
– Знаете, это впервые такое случилось. Обычно они держат трубку, пока я не положу.
– А вы пытались с ними говорить в моем духе?
– Нет, конечно, нет. У меня на такое смелости не хватит. Я обычно спрашиваю: «Кто? Что вам нужно? Какого черта вы меня беспокоите, что я вам сделала?» – и тому подобное, но в таком тоне, как вы, я с ними никогда не говорила.
– И никогда никакого ответа?
– Никогда, только тяжело дышит.
– И голоса никогда не слышали?
– И голоса – никогда.
– Давно у вас этот незарегистрированный номер?
– Его дали только сутки назад, причем самым секретным образом.