Да, собственно, какая разница. Я просто воспринимаю Коридор как вполне «объективную реальность», Причём данную в ощущениях, а не как информацию, усвоенную с «чужих слов». Раз он есть — значит, для чего-то нужен. И, ей Богу, ни чуть не жалею, что провиденье выбрало меня.
Подобно французскому флибустьеру Роберу Сюркуфу по прозвищу «Гроза морей» я всегда «ношу его с собой». Правда, надеюсь, что сумею избежать его страшной участи. Ведь, после своих многочисленных «подвигов» в Индийском и Атлантическом океанах, он был схвачен и, представ перед королевским судом, отправлен на виселицу. Не знаю, послужило ли ему утешением то, что, несмотря на тщательные поиски, на его судне «Ля-Фудр» не было найдено и следа награбленных богатств. Хоть он и уверял, что «всегда возил их с собой».
Прошли столетия, и в наше время загадкой сокровищ Сюркуфа занялся французский кладоискатель Анри Лаудок. После долгих поисков он разыскал пиратское судно среди кладбища кораблей в одной из бухт острова Барбадос, где нашёл свой конец капёр, и детально обследовал его. Какова же была радость исследователя, когда оказалось, что якорь отлит из сплава золота и серебра весом около четырёхсот семидесяти килограммов.
Я очень надеюсь, что своими деяниями не заслужил столь страшной участи. Ведь, перефразируя Дюма-отца «всё, что сделано предъявителем сего, сделано по приказу Гроссмейстера, и на благо человечества».
Облетев планету, совершили посадку в точке «выхода», ведь навигационные свойства космических катеров были выше всяких похвал.
— Погодите. — Внезапно остановила нас Лена. И, отвечая на мой безмолвный вопрос, пояснила. — У меня тоже кое-что есть.
Признаться, я был удивлён, что она сразу по прибытии не сообщила Виктору о том, что «взяла» ещё и небольшой космический корабль. Но, рассудив, что это только её личное дело, решил не вмешиваться. В конце концов, все имеющиеся «Трофеи» — исключительно Ленкина заслуга. Отправься мы в последнюю гх-м… экспедицию без неё, и не было бы никакого корабля.
— Та-ак. — Грозно нахмурив брови пробасил Виктор. — Сокрытие доходов от государства, значитца?
Ленка лишь фыркнула и «пропала». А через секунду на поляне «материализовался» неправильной формы диск, очень похожий на тот, что по-прежнему хранился на Луне. Разве что размером поменьше.
Метров пятидесяти в диаметре, он лежал чуть неровно. От мысли, что внутри нас ждут мёртвые обитатели, у меня снова побежали мурашки по коже. Видимо, я побледнел, так как Виктор, рубанул рукой воздух, рявкнул:
— Возвращаемся в Приют! — И, повернувшись ко мне, ехидно добавил. — Сейчас проблюёшься, или дома?
Сглотнув подступавший к горлу комок, я отрицательно помотал головой.
— Тогда вперёд.
Я «мелькнул», «вынеся» Кристалл в реальность и, сделав всего дин шаг мы оказались в Приюте.
Коротко распорядившись, Виктор за полчаса организовал «похоронную команду» и мы снова «прошли» в безлюдный мир. На миг мне стало любопытно: является ли вот такое «путешествие», между половинками Кристалла «проходом по Коридору», или же нет? Ведь, если верить научным изысканиям Ритки, Дромос приводит в норму всех, кто вольно или невольно оказался «внутри». Здесь же «перенос» был настолько неуловимым, что даже нормальные не успевали ощутить ничего. Вообще-то, оно и к лучшему. Но вот втемяшилась же в голову мысль, а?
Ребятишки и девчёнки, из которых спешно была набрана «группа очистки» с сосредоточенными лицами вскрыли один из люков, и вскоре на поляне лежало двадцать пять тел.
Я глядел на побледневшую Лену, и мне было нехорошо. Всё же, какая мощь… Принимая участие в создании невинной «транспортной компании» я как-то не задумывался, что любой из нас сам по себе является самым совершенным оружием.
— Что делать, Юрий Андреевич. — Произнёс профессор, встав рядом. — Ещё Богословский писал: «Возможно ли правосудие там, где суд лишен твердости и уверенности в своих действиях? Где каждый состоявшийся приговор может быть тотчас же изменен, где сам судья произносит приговор неуверенным голосом»?