Инна фыркнула, а Кени, переводя глазёнки с меня на Ленку, недоумённо пожала плечами.
— Это здесь. — Лена похлопала перчаткой по двери и та отозвалась глухим гулом.
Даже не зная, что именно здесь находится цель нашего путешествия, можно было догадаться, ибо дверь больше бы подошла банковскому сейфу или же противоатомному бомбоубежищу.
Инна упёрлась рукой в преграду и, надавив изо всех сил, разочарованно обернулась.
— Не поддаётся.
— Пойдём через Дромос? — Я тоже дотронулся до безмолвного и неумолимого сторожа. — В конце концов, не динамитом же её открывать.
— Один шаг, да? — Уточнила Лена и, взявшись за руки, мы «ушли» в Коридор.
«Шли» через безлюдный мир и, должен вам сказать, что это потребовало некоторой сноровки. Ибо небоскрёбов на пустынной Земле, как вы понимаете, не было. Хотя, в принципе, для таких как мы нет ничего невозможного и, с помощью скутеров, благополучно преодолели несколько метров, бывших для любого существа во Вселенной непроходимыми.
Открывшийся перед нами зал был очень велик. Множество непонятного и странного на вид оборудования вновь заставило почувствовать себя дитятей неразумным, но Лена и Кени, споро «очищавшие», вернее, «обчищавшие» территорию, вернули уверенность в своих силах. Контейнеров было много, штук тридцать. И, боясь что нибудь забыть впопыхах, я предложил захватить остальную начинку помещения.
— Ты же знаешь, Юрка. — Стала отнекиваться Лена. — «Взять» можно только то, что не закреплено.
— Давайте, я прпробую. — Встряла Кени.
Закрыв глаза, она положила руку на массивный шкаф, казалось, намертво привинченный к столу. И «пропала».
— Жизнь не стоит на месте. — Вздохнула Ленка. — А малышка то сильна.
— Завидуешь? — Подначил я.
— По-хорошему — Да. — Не стала строить из себя невесть что глава «транспортной компании». — Но, хочется верить, что она останется в команде.
Я тоже надеялся, что девочка, повзрослев, не захочет отдалиться от нашей милой компании, ослабив тем самым проект «Странник».
Кени, тем временем, разошлась не на шутку, оставляя после себя лишь голые стены.
На всё, про всё у нас ушло не более двадцати минут и, вот, взявшись за руки мы «уходим» в Коридор.
— Дело сделано? — В Ленином голосе были слышны довольные нотки.
— Угум-м. — Промурлыкал я, подобно коту Матроскину. — М-молодцы мы.
— Молодцы!
Виктор крепко пожал мне руку и, по очереди поцеловав Инну и Лену, взял Кени на руки и подбросил вверх. Довольно опрометчивый с его стороны поступок, должен вам сказать. Я невольно напрягся, но малышка лишь улыбалась, и я облегчённо вздохнул.
— Где Гроссмейстер? — Поинтересовался я. — Неужто не поздравит с удачной экспроприацией.
— К сожалению, этот человек никому не подотчётен. — Пожал плечами Виктор. И добавил. — Скорее уж — мы ему.
Эк, удивил. Но, не желая расстраивать Сэнсэя, развивать тему не стал, а лишь уточнил.
— Что сказал-то?
Глаза Генерала оживлённо заблестели, а на губах мелькнула озорная улыбка.
— Операцию начинаем через две недели. — И, несколько смущённо добавил. — Он отвёл мне одну из ключевых ролей…
Кто бы сомневался. Не меня ж, обалдуя, назначать на ответственный пост. Семён Викторович, при всём его интеллекте — добрая душа. А править нужно жёстко. Так что, Виктор с самого начала был единственной кандидатурой.
Столь любимый Профом английский писатель Паркинсон, автор знаменитого «Закона Паркинсона», однажды мимоходом высказался о причинах краха российской монархии так: «…любую революцию порождает само правительство, оно создает вакуум, куда бунтари засасываются, можно сказать, против воли… Империи рушатся, потому что гниют изнутри, а правители, на чьем счету нет никаких конкретных преступлений, приводят свой народ к катастрофе всем, чего они не удосужились сделать. Подлинные же лидеры правят мощно, ярко, быстро ведут за собой народ к четко поставленной цели. Когда этого нет, как, скажем, в царской России, возникает вакуум… Нас ввели в заблуждение историки: если верить им, революции совершали голодные крестьяне, замыслив бунт против своих хозяев. Но так ли это? Люди, которые угнетены по-настоящему, никогда не поднимутся на бунт, и, если бы революции вырастали из народного недовольства, они случались бы гораздо раньше, когда дела обстояли еще хуже. Но в том-то и дело, что тираны процветают, а кресла трещат под их преемниками, у которых вроде бы самые благие намерения.
Здесь гораздо меньше парадокса, чем может показаться на первый взгляд. Именно так в мировой истории и обстояло: в Англии процветал тиран Генрих VIII, но расстался с головой слабый и бесцветный Карл 1. Во Франции более полувека благоденствовал теоретик абсолютизма Людовик XIV, загнавший страну в полное истощение войнами и расточительностью, — но головы лишился опять-таки бесцветнейший Людовик XVI. В России не зафиксировано ни одного серьезного покушения на Ивана Грозного, Петра I и Николая 1…