— Ни-и-кос! — Тишина зазвенела от ее крика. Апогей накатил мощной волной и обрушился на нее. Она дернулась, извиваясь, и громко застонала.
Никос был доволен. Каждый любовный акт с ней — увлекательная исследовательская экспедиция. Она реагирует на его прикосновения с таким восторгом, какого он еще не видел ни у одной другой женщины. Они точно созданы друг для друга! Эта мысль напугала его до такой степени, что он, будто желая спрятаться от неожиданного открытия, едва не раздавил своей мощной грудью стонущую Виолу, стремительно овладев ею. Она хрипло глотнула воздух. Ее пальцы судорожно впились ногтями в его спину.
Он медленно двигался в ней. Их слияние потрясало его до самой глубины, потрясало до основания. Но он не отваживался показать свои чувства. Они сбивали его с толку и нагоняли страх. Еще никогда ни одной женщине не позволял он так глубоко проникнуть в его сердце. Чтобы не показать ей этого, ему потребовалась вся его воля. Он двигался в ее лоне с нарастающим ожесточением, словно черпая из нее силы для защиты от нее же… И чем сильнее было это ожесточение, тем глубже и острее было ощущение их полного слияния. За несколько секунд до пика он открыл глаза.
Вся в слезах, она смотрела на него — в темноте ее глаза мерцали пламенем восторга и завораживали. Невероятно! Так на него не смотрел никто. Не отводя друг от друга взглядов, оба в один момент вознеслись к звездам и, сплетясь телами, потрясенно блуждали во вселенной, принадлежащей им двоим. Реальность отступила, и сон Никоса, уткнувшегося Виоле в ямку возле ключицы, больше походил на обморок, пока к нему не вернулись силы. Но и очнувшись, он продолжал чувствовать, что они едины.
Никос осторожно поцеловал Виолу. Его переполняла великая нежность. Такую женщину он ждал всю жизнь.
«Как жаль, что для нее нет места в моей жизни!»
— Что-то с этим Никосом не так, — сказала Бригитта, примерно в то же самое время ныряя дома к мужу в кровать. — Он утверждает, что рыбак, но он ни капельки не похож ни на одного из рыбаков, которых я знаю. Причем мне кажется, я его откуда-то знаю.
Димитриос, спокойный, рассудительный и в свои пятьдесят лет — фантазии юности прошли, а старческие не появились — не склонный к мистике, захлопнул книжку и положил ее на ночной столик.
— Сегодня вечером я о нем немного порасспрашивал. Никто на нашем острове не знает рыбака по имени Никос.
— Я так и думала. — Бригитта села на кровати. — Значит, есть другая причина, зачем он ошивается в бухте. — От собственной догадки ей сделалось страшно. — По соседству от Паулоса прошлой ночью обворовали дом. А пару дней назад в Сидари у Анны украли машину.
— По-твоему, между кражами и дружком Виолы есть связь?
— Я этого не сказала. Но может быть, он потому кажется мне настолько знакомым, что я видела его в нашей картотеке преступников.
Супруги задумчиво переглянулись.
Низкий уровень преступности на Корфу — гордость администрации острова. Одна из составляющих успеха — эдакая новая форма позорного столба. По местному телевидению регулярно показывали фотографии разыскиваемых преступников, которые умудрялись бесчинствовать на острове. Поэтому их физиономии были всем знакомы. Каждый житель реагировал с особой бдительностью, случись ему увидеть одного из них на улице или где-нибудь еще.
У Димитриоса благодаря его туристическому бюро были обширные контакты в администрации острова.
— Я попрошу одного коллегу поискать его в картотеке. — Димитриос выключил свет. — Ты можешь его описать?
— Попробую. Крупный и стройный, темные вьющиеся волосы. Глаза черные, как уголь, и такие же горячие. Чувственно изогнутые губы. И руки, какие могли бы принадлежать пианисту.
Муж нахмурился.
— Интересное какое описание, — ласково подначивая, сказал он. — А может быть так, что тебе сейчас хотелось бы поменяться местами с Виолой?
Бригитта озадаченно воззрилась на мужа в полутьме спальни. А потом громко фыркнула.
— Он действительно очень интересный мужчина. — И, быстро нагнувшись, заглянула Димитриосу в глаза. — Но даже вполовину не так хорош, как ты.
— Это мне и надо было услышать, — весело пробасил Димитриос и притянул жену к себе.
Виола спала. Глубоко и крепко. Ее роскошные волосы рассыпались по подушке. Никос смотрел на нее, и его переполняла радость. И как он только мог придавать значение цвету волос? Медные волосы, светлая кожа, пышные формы — невозможно оторваться. Но как ему от всего этого освободиться?