восторг в его глазах. Он сорвал джэкпот. – Запрыгивайте на борт и держите камеры
наготове.
Так они смогут снять, как она поднимается на лодку.
Потому что прямо сейчас они снимают мою реакцию, и я слишком ошеломлен,
чтобы скрывать ее.
Я разворачиваюсь, позволяя Колтону помочь мне подняться по лестнице.
– Ты знал? – спрашиваю я неслышно.
– Неа.
Я рычу.
– Как, черт возьми, они узнали о ней? Я никогда никому не рассказывал.
– Я думаю, точно так же, как они узнали, что Элиза захочет отомстить за вещи, которые произошли десять лет назад, и что Тифф выйдет из себя перед камерой в порыве
ревности.
Это почти заставило меня засмеяться. Драмы Колтона со всеми женщинами,
которых он меняет как перчатки, удерживают наши рейтинги в лидерах эфирного
времени.
– Но, честно говоря, Ли, ты никогда особо не скрывал этого, – добавляет он. – Бьюсь
об заклад, что даже папа знал.
– Но ты не говорил им? – спрашиваю я.
– Конечно, нет.
Я смотрю ему в глаза, понимая, что он говорит правду.
– Все будет хорошо? – спрашивает он меня тихо.
– Все будет просто зашибись, когда мне придется снимать штаны и позволять Эмми
Льюис проверять мое бедро в паре сантиметров от моего члена каждый гребанный день в
течение недели!
– Наверняка, даже чаще, чем один раз в день. – Он смеется, качает головой и
помогает мне встать на костыли, когда мы оказываемся на палубе. – Я ни хрена не знаю, Леви. Все это похоже на проклятые американские горки.
Мы выстраиваемся на палубе, камеры движутся, когда мы притворяемся, что
заканчиваем необходимые приготовления, прежде чем сможем отшвартоваться.
Эмми поднимается на борт – такая чертовски красивая. Ее глаза широко распахнуты, она немного напугана, и мне интересно, чувствует ли она то же, что и я в первый раз, когда я был окружен всеми этими людьми, их камерами и микрофонами, которые мне
было сказано игнорировать.
– Привет, ребята, – говорит она.
Мы все говорим приветствия – с высокой степенью энтузиазма (Колтон) и
осторожностью (Финн). У меня выходит нечто среднее, но внутри я чувствую
нарастающую тревогу.
Я уже вижу это, идет эпизод, ее имя появляется на экране – Эмми Л. – и, ниже, немного информации о ней. Медсестра из больницы «Маунт Сент Мэри», штат Виктория.
Интересно, придется ли им добавлять, что это – девушка, участвовавшая в большинстве
подростковых фантазий Леви, или выражение моего лица скажет само за себя?
Потому что я точно знаю, что это написано у меня на лбу. Ее волосы стали длиннее, чем были в школе, стянутые в гладкий конский хвост, который доставал до середины
спины. Ее карие глаза округлились от напряжения, щеки раскраснелись от ветра. Черт, этот рот. Готов поспорить, что знаю этот рот лучше, чем свой собственный. Слишком
много косметики, чем я когда–либо видел на ней, но я подозреваю, что это – дело рук
продюсеров, и ничего из этого она никогда не сделала бы сама. Эмми никогда не была
такой девушкой.
Она всегда была тихой, но в отличие от меня – неуклюжего и долговязого с первых
же дней – красота Эмми облегчила ей задачу в выборе того, чего она хотела получить от
школьной жизни, не прилагая для этого особых усилий. Я бы сказал, что каждый парень в
школе был влюблен в нее. Но за исключением Джексона МакДэниела в течение большей
части младшего класса, я никогда не видел ее ни с кем. Ее отец был директором нашей
средней школы; ее мама управляла местным цветочным магазином в Бамфилде. Две
старшие сестры уехали, как только закончили школу, но что–то в Эмми говорило мне, что
она всегда будет поблизости. Я всегда знал, что ей нравится спокойствие Бамфилда и
умиротворение Баркли–Саунда.
И я был прав, потому как она здесь.
– Эй, – говорит она мне, подходя. Ветер задувает пряди из ее хвоста на лицо, и я уже
почти протянул руку, чтобы помочь ей убрать их от ее блеска для губ. Я уверен, что
камера засняла небольшое движение моей руки, и то, как мои глаза сфокусировались на ее
губах. Она гримасничает, освобождая свои волосы. – Ах.
– Эй, Эмми, – говорю я, пожимая ей руку. Мои ноги подкосились, но это никак не
связано со швами на моем бедре.
Она моргает, ее щеки вспыхивают еще сильнее.
– Ты помнишь, как меня зовут?
– Конечно, помню. – Может ли микрофон передавать звук моего грохочущего
сердца? – Значит, ты здесь, чтобы присматривать за мной?
Она улыбается, показывая крошечную ямочку в левой щеке.
– Надеюсь, все в порядке.
Она, блядь, шутит?
– Да, я думаю, что справлюсь с этим. – Даже если не смогу справиться с этой своей