Однако до появления русских рыбный промысел здесь был крайне примитивным и неразвитым. Местное население ограничивалось ловлей недалеко от берегов. У них тогда для выхода в море не было дальноходных лодок, а на кулазах, являвшихся единственным средством передвижения по морю, можно было плавать лишь вдоль берегов. Рыболовные снасти были тоже очень примитивными. Грубые, с самодельными двузубыми крючками, очень тяжёлые, они рвали и рыбу и снасти. Белугу они ловили, например, наживляя привязанный на длинной верёвке железный самодельный крючок бычком или куском тюленя. Белуга, осётр, шип, севрюга, водившиеся у берегов, были основным предметом их промысла. Добытый улов они сбывали либо иранским, либо русским (астраханским) купцам.
Начало развития промышленного рыболовства на Каспийском побережье Туркмении относится к началу прошлого века, когда здесь начали происки астраханские и другие рыбопромышленники. Занимавшиеся ранее скупкой у туркмен рыбных товаров, дельцы скоро поняли, что они будут иметь большую прибыль, если сами заведут промыслы, привлекая местное население в качестве дешёвой рабочей силы. И по всему побережью, как грибы после дождя, стали расти ватаги астраханских и бакинских рыбопромышленников. Чтобы привлечь в ватаги местное население, рыбопромышленники на первых порах создавали для вступающих довольно сносные условия. Ватажник, а в последствии его посредник, под предполагаемый улов заключал с рыболовом договор. Ловец получал определённый задаток, иногда доходивший до четырёхсот-пятисот рублей, с условием, что он всю рыбу будет сдавать за определённую плату только одному ватаговладельцу, с которым заключил договор. Кроме того, рыболовов снабжали сначала ватаговладельцы, а затем подрядчики орудиями лова, стоимость которых входила в задаток. При таких условиях подавляющее большинство местных рыболовов, не имеющее лодок, входило в ватаги, чтобы иметь обеспеченный заработок. И действительно, масштаб торговли рыбой, организованный ватажниками, давал им, безусловно, значительно больший доход, нежели они его имели ранее, когда торговля носила почти полностью натуральный характер.
Рыбацкие лодки были основным средством промысла у ловцов. Наиболее имущие ватажники побережья — Морозов, Дильдаров и другие имели своих плотников и строили некоторые виды лодок сами, особенно больших и средних размеров, сдавая затем их на кабальных условиях рыбакам в аренду. Челекенскому ватажнику Морозову лодки строил плотник Нуры Дурды оглы, в то время один из лучших мастеров этого дела на всём восточном побережье.
Самым распространённым судном у ловцов была лодка ноу. Строилась самими туркменами из ветлы, без киля, бока с развалом, управлялась прямым парусом. Для промысла близ берегов в тихую погоду широко применялись кулазы. Ранее туркмены кулазы покупали у персиян, которые выжигали их из цельного дерева липы, высокогорного тополя или аффры (род клёна). Кулаз очень похож на большое деревянное корыто или водопойную колоду. Его длина до трёх метров. Ширина одинакова вверху и внизу, и в нём с трудом помещается один человек. Управляют кулаза-ми либо сидя, либо стоя, отталкиваясь шестом или веслом. Дно имеет совершенно плоское. Ходит по самым мелким местам, больше вдоль берега. Он так лёгок на ходу, что человек за ним не успевает бежать.
Для выхода в море употреблялись киржимы — плоскодонные парусные судна. Ранее, до распространения на туркменском побережье русского влияния, киржимы тоже делались из персидского леса. Они свободно ходят под парусами в море, однако недалеко от берегов. Поднимают от четырёхсот до восьмисот пудов груза.
Ватаговладельцы пользовались большими кусовыми палубными лодками. Это — двухмачтовые и редко трёхмачтовые судна, поднимающие от восьмисот до двух тысяч пудов груза.
Для рыболовства у берегов или невдалеке от них употреблялась кусовая палубная лодка, имевшая ту же конструкцию, что и предыдущая, но посредине открыта. Туркмены употребляли также так называемые подрасшивные лодки — с косыми парусами на рейках.
Более крупные рыбопромышленники имели шкоуты, которые употреблялись для перевозки грузов и товаров в персидские порты. Некоторые владельцы называли их кораблями, бригами, бригантинами, транспортными мореходными расшивами. Поднимают от трёх до семи тысяч пудов груза.
В астраханских и аральских устьях употреблялись для рыболовства и переездов в северные, то есть мелководные части Каспийского моря, судна с плоским дном и парусом, несколько похожие на шкоут, расшивы. Расшивы поднимают от двух до пяти тысяч пудов груза.