— А чем Зин и мнется Сема, — спросил я тихонько Лыку, — кем работает?
— Да никем, он писатель, — улыбнулся Лыков. — Но вообще-то после Афгана он окончил какой-то институт, только работать по специальности не стал, сюда уехал. У него здесь когда-то предки жили. Вот Сема здесь и обосновался, и пишет. Одному скучно, он и возится с нами.
В это время на другом конце стола разговор опять пошел о кладах.
— Да где их здесь искать? — все еще горячился Витька. — Нет у нас здесь никаких старых домов, как в Семиной деревне детства. Все обжито, перепахано…
— Дело в том, — опять вмешался Сема, что вы просто не знаете, где живете.
— Как это не знаем, — полушутливо возмутился Игорь, — в Узорове.
— Ну, Про Узорово вы еще кое-что знаете, наверное, слышали и про Никольское.
Никольским называется дачный поселок по соседству, заселенный потомками первой советской интеллигенции, среди которых было немало действительно известных и достойных людей.
— А вот про Звенигород что вы сказать можете, или про Петрово-Дальнее, или про Ильинское, или про те же Горки? Чем все эти города да села примечательны?
— Ну, в Звенигороде Кремль есть, — уверенно сказал я, потому что был там недавно с родителями.
— Верно, — кивнул Сема.
— В Горках — конезавод, — поддержал меня Игорь.
— В Петрово-Дальнем какой-то научный институт есть, с медициной связанный, — заметила Наташка, у которой мама работала научным сотрудником.
Больше никто ничего не сказал.
— Маловато, — выждав некоторое время, заметил Сема. — Знали бы вы побольше об окрестностях вашего Узорова, глядишь, и сами догадались бы, где вам клад искать. Историю надо знать, историю родных мест. Ну вот взять, к примеру, хотя бы Ильи некое. Вы хоть знаете, кому оно принадлежало, кто в нем жил, какие исторические события связаны с этой усадьбой?
— А какие? — спросила Наташка.
— Очень даже интересные. — Сема отхлебнул чаю и откинулся в кресле. — Усадьба эта старая, а село Ильинское еще древнее, оно известно историкам с XVI века. Изначально село принадлежало Романовым, то есть, значит, предкам русских царей. Но я не думаю, чтобы они в те времена зарывали свои сокровища в землю подмосковной вотчины. Село у них было не одно, богатые были бояре. Им принадлежало и Ромашково, и Крылатское. А вот ближе к окончанию Смутного времени, как раз тогда, когда Романовы вступили на российский престол, нечто подобное могло случиться. Потому что это село захватил другой претендент на российский трои, польский королевич Владислав Жигмонтович. Проходили по истории Смутное время-то? Чем оно знаменито, знаете?
— Да уж проходили, — ответил за всех Игорь. — Остальные молчали, и было не ясно, знают ли они действительно что-нибудь про этот период русской истории с туманным и тревожным названием.
— Ну тогда вы должны знать, что грабеж в это время был нормой. Вся страна была разграблена, то поляками и литовцами, то казаками, то просто разбойниками. Царя не было. Воля казацкая. Вот тогда и мог кто-нибудь укрыть в Ильинском добро, или от грабежа, или, наоборот, награбленное.
После Смутного времени Романовы передали село Морозовым, а затем его получили Стрешневы, все это были бояре именитые, богатые, основатели знатнейших дворянских родов. Стрешневы владели Ильинским долго и очень много сделали там построек. В том числе они перестроили старую деревянную церковь Ильи Пророка, это с тех пор она стала каменной. Где-то к концу XVIII века имение в Ильинском получил граф Остерман, который приходился Стрешневу племянником. Это был очень богатый и влиятельный человек в Российском государстве, одно время он был даже государственным канцлером. Жил Остерман во времена дворцовых переворотов, когда царицы то и дело сменяли одна другую, а их ближайшие подданные зачастую отправлялись в тюрьму. Это было время тайных интриг и неожиданных поворотов фортуны, поэтому что-то могло быть спрятано в Ильинском и в те годы. Но Остерман держался очень стойко и попал в настоящую опалу лишь при Екатерине II. Детей у графа не было, и он усыновил внучатого племянника Александра Ивановича Толстого, который с тех пор стал графом Остерманом-Толстым, О, это была личность так личность. С детства, как и многие дворяне, он служил в гвардии, брал Измаил вместе с Суворовым и Кутузовым, воевал во всех войнах с Наполеоном, герой 1812 года, участник Бородинского сражения и многих других. Когда его полк сдерживал превосходящие силы французов и адьютант спросил, что делать, ведь полк гибнет, он получил ответ: "Стоять и умирать!" А в те времена генералы гибли вместе с солдатами на поле боя. В сражении под Кульмом, это в Чехии, ему оторвало руку, он привез ее с собой в Россию и похоронил в другом своем имении, в Красном, — родовом имении Толстых.
После войны с Наполеоном Остерман — Толстой пожил в Ильинском. Он развернул там бурное строительство: перестроил главный дом, соорудил павильоны, оранжереи, галерею, беседки по всему парку, правда, сейчас от этого почти ничего не осталось.
У Остермана в Ильинском гостили известные писатели и поэты: Вяземский, Тютчев, Лажечников, Полежаев и многие другие.
При этом сам Остерман был большим оригиналом, в его обеденном зале жили орлы, а во время обеда у стола стояли медведи с алебардами. Но детей у него не было. И имение после смерти Остермана унаследовал его племянник князь Голицын. А уж в шестидесятых годах прошлого века Ильинское купила императрица. Имение опять вернулось в царскую семью. Кстати, им одно время владел Великий князь Сергей Александрович, убитый в 1905 году террористом-народовольцем. А его вдова, Великая княгиня Елизавета Федоровна, кстати, сестра последней нашей царицы, посвятила себя благотворительной деятельности и очень много сделала для больных и несчастных людей. Погибла она в 1918 году, а вот не так уж и давно Елизавета Федоровна причислена Русской Православной Церковью к лику святых.
Все эти дворяне и члены царской фамилии были неплохими хозяевами в Ильинском. Они не только развлекались в столовых с медведями и принимали у себя писателей и поэтов, не только возводили строения в усадьбе, но и открывали в селе и окрестных деревнях мастерские, устраивали фермерские хозяйства, открыли почту, телеграф, больницу и школу для крестьянских детей.
Ну а после революции в Ильинском, в бывшем дворце Романовых, был дом отдыха сначала для рабочих, потом для партийцев из Московского комитета. Но в 1929 году дворец сгорел, и от остальных строений усадьбы мало что осталось. Вот так, — закончил Сема свою маленькую лекцию по ликвидации нашей безграмотности.
— Сема, — спросила Наташка, — откуда ты все это знаешь, и зачем тебе это нужно?
— Ну, узнать не трудно, читай себе… А нужно для работы. Да и просто интересно.
— А про Звенигород расскажешь, — спросил Игорь.
— Лучше про Горки.
— Про Петрово-Дальнее. Предложения от слушателей поступили самые разные.
— Расскажу, — сделал успокоительный жест рукой Сема, — расскажу. И про Воскресенское могу рассказать, еще и про Узорово добавить, чего вы и не подозреваете. А уж где копать, сами решайте, вон Игорь у вас специалистом будет, он у меня книжку взял про клады. Только все это уже не сегодня. Расходитесь по домам, мне работать надо.
Как Сема "работал", в тот день для меня так и осталось загадкой. Но домой я ушел в большой растерянности. Не вязалось никак все, что я узнал за этот день о Семе и от Семы, с моими подозрениями. И все ж я не стал исключать его из списка подозреваемых. Время покажет, том более что других кандидатов на тот момент у меня больше не было.
Не было у меня и иных методов вести следствие, как только ходить к Семе, да наблюдать и еще рассматривать в мокрую погоду следы от сапог на дорогах Узорова в надежде найти тот самый с места преступления. Но погода опять наладилась, и сапог никто не носил.