Кладокопатели ругались. Я тоже не очень радовался, потому что при перемене погоды рыба берет плохо. Зато все остались в лагере и в одиннадцать разошлись по палаткам, готовясь ко сну. Сема расселил нас так: в одной двухместной палатке Светка и Наташка, в другой он сам с Игорем, вроде как штаб экспедиции, а в третьей, четырехместной, мы располагались аж впятером — Я, Лыка, Женька, Вовка и Олег. Да еще Тамерлан в ногах, который страшно не любил тесноту и злобно ругался на всех, скаля зубы.
Еще с полчаса мы коротали время за беседой, а потом, когда Вовка с Олегом уснули, Лыков вытянул из своего рюкзака еще две бутылки пива, и мы их оприходовали втроем. После этого угомонились тоже.
Глава V
ВСЕ ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ
Под дождик обычно неплохо спится. Но я, честно говоря, спал в эту ночь очень плохо. Неудобно, тесно, и кочка под правым боком. Два раза всех будил лаем Тамерлан, рвался наружу, кто-то, видимо, проходил неподалеку. В общем, задремал я часа на два, а там проснулся, гляжу, уже и утро.
Было четыре часа, когда я, вконец измученный, вылез из палатки. Не могу больше спать, и точка. Тамерлан вылез, конечно, за мной. Дождь к тому времени закончился, народ спал, и Семин храп разносился над тихой рекой.
Раз мне не спалось, я решил пойти удить рыбу, ко всему прочему выпадал удобный случай поискать хорошее рыбное место. Я взял удочки, и мы с Тамерланом пошли вдоль реки в сторону, противоположную усадьбе.
Вскоре у самой воды начались ивовые кусты, не сплошняком, а группками. И место было такое, с подмытым берегом, а следовательно, за кустами должны быть ямы, в которых может собираться рыба. И правда, кое-где виднелись насиженные рыбаками места. Но я решил отойти еще подальше.
Я был уверен, что в это время никого на реке не встречу, уж больно было рано, но ошибся: за одним из кустов я неожиданно наткнулся на характерную фигуру в сапогах и брезентовом плаще чуть ли не до пяток.
Рыбак сидел, скрючившись, на корточках и смотрел на воду. Собравшийся складками плащ делал его похожим на огромный булыжник цвета хаки.
Я решил подойти к нему и просто расспросить, что здесь берет, какие места получше и на что он ловит.
На мои шаги рыбак обернулся, и я с удивлением узнал в нем Залыгина. Надо ж куда забрался, да еще в такое время! Впрочем, я и сам-то… Да и для нелюдима Залыгина это нормально, тем более что от Узорова до Ильинского автобусом всего-то полчаса езды.
Залыгин молча глянул на меня и равнодушно отвернулся. Это тоже в его стиле, я еще ни разу не видел его удивленным или хотя бы оживленным, об улыбке и вовсе говорить не приходилось. Угрюм-река — точно прозвал его дядя Гена.
Все ж я подошел поближе и встал у него за спиной, сказав в воздух:
— Здрасьте.
Ответа, конечно, не последовало. Тут я поскользнулся на грязи, но устоял и глянул себе под ноги. Глянул и остолбенел…
Залыгин, видимо, уже долго сидел на корточках, наверное, устал, затекли ноги, и, когда я подходил, он выпрямился и переступил с ноги на ногу. От его сапога в мягкой прибрежной слякоти четко отпечатался след. Точь-в-точь такой же, как на той глинистой площадке подле места убийства.
Я не отрываясь смотрел на этот след.
Залыгин снова обернулся.
— Ну чо уставился?
Это было первое, чем он поприветствовал меня сегодня. Его, конечно же, никак не удивило, что мы встретились здесь на речке за столько километров от Узорова.
— Хорошие сапоги, — проследив мой взгляд, заметил Залыгин. В голосе его зазвучало некоторое довольство. — Немецкая работа. С самой войны служат, а все еще ни одной дырки. Умеют же, сволочи, делать.
Мне показалось, что по его лицу на мгновение промелькнула какая-то тень довольства.
Залыгин снова присел к удочке и стал смотреть на поплавок. Я все еще стоял и смотрел на его сапоги и оставленные ими следы.
Через некоторое время он в третий раз обернулся.
— Ну чо стоишь сзади? Либо садись рядом, либо иди, куда шел. А то встал тут, дыру сверлит глазами.
Я настолько был поражен сделанным открытием, что даже неожиданное многословие Залыгина не произвело на меня должного впечатления. Выслушав его тираду, я отошел и закинул удочку в десяти шагах от него. Надо было прийти в себя и собраться с мыслями. Впрочем, через некоторое время я все ж вернулся и спросил, на что он ловит.
— На живца, — кратко ответил Залыгин, и больше мы не разговаривали.
Вскоре он поднялся и пошел куда-то вместе с удочками вверх по речке, в том направлении, откуда мы приплыли.
Я подождал, когда он удалится на порядочное расстояние, вскочил, подбежал к тому месту, где отпечатались следы его немецких сапог, и хорошенько изучил их. Сомнений быть не могло, это был тот самый след, который я видел возле убитого.
— Фу-ты, елки! — выдохнул я и тут же испуганно оглянулся, мне стало даже страшновато, уж больно мрачная фигура этот Залыгин.
Может, он сейчас за мной подсматривает. Я оглянулся по сторонам. Однако его нигде не было видно.
В голове у меня все смешалось. Я начинал думать, что мне, видимо, никуда не деться от этого преступления. Рок снова вмешался, когда я уже почти смирился с поражением, и вот новые улики… Неужто Залыгин украл велик и кокнул Коломенцева? Но зачем?! Ему-то зачем все это? Тут я ничего не понимал.
Все интересы этого мрачного человека исчерпывались куревом и рыбалкой. Жил он бедно и неприхотливо. Дом имел неказистый, и другого ему не надо. На улицах Узорова появлялся редко, разве что на речке… И ходил всегда почти в одной и той же одежде. Даже почти не пил. Не знаю, где уж он работал, но я никогда не слышал, чтобы он еще и подрабатывал. Залыгину и так хватало. Не нужно ему это было, и все. Ну зачем такому человеку убивать бизнесмена? Мне это было совершенно не понятно.
…Когда я вернулся к удочке, у меня на крючке давно уже сидел окунь. Рыбалка была кстати, это занятие помогло мне немного отвлечься. Начался утренний клев, и через пару часов я натаскал столько подлещиков, окуньков и плотвы, что было уже не стыдно и возвращаться в лагерь. Так я и сделал.
У палаток меня встретил только Сема, он сидел возле самой реки и брился.
— А где остальные? — спросил его я.
— Тсс, дрыхнут. Наловил чего?
— Да.
— Покажь.
Я показал Семе свой улов.
— Нормально, — констатировал он, — на ушицу нам хватит, молодец. Иди поспи, а то небось и не спал вовсе.
Я не отказался, меня действительно клонило в сон после утренней прогулки. Даже сапоги Залыгина не могли теперь помешать мне уснуть. Я влез в палатку, спихнул с моего места развалившегося Женьку и тут же отключился.
Проспал я долго, из палатки вылез уже в полдень, разбудив по дороге и Тамерлана. Народ уже давно позавтракал, а Светка с Наташкой даже почистили мою рыбу. Наверное, ребята сделали и разминку, Сема бы их просто так не оставил. Теперь все занимались самым приятным времяпрепровождением: купались и загорали. Сема, Игорь, Лыков и Женька лежали на травке рядом и что-то лениво обсуждали. Я подошел и присел рядом. Светка принесла мне мой завтрак, рисовую кашу с тушенкой.
— Саня, тут у нас спор вышел, — обернулся ко мне с улыбкой Сема, — Света нам рассказала, как у тебя украли Тамерлана. И как у них стройку чуть не спалили. Это ты, значит, Андрея Николаевича предупредил?
Я с удивлением глянул на Светку, она сидела и улыбалась. Ну чего с нее взять, у девчонок язык длинный. Но о моем шпионстве-то она не знала, или ей все рассказал ее папа? Или Женька? Я с подозрением глянул на друга. Тот сидел как ни в чем не бывало. Однако было ясно, что Семе теперь про меня все известно.