<p>
Не то чтобы он испытывал борьбу с совестью или верой. Нет. Просто сделал свой личный выбор из житейских соображений: «Богов на переправе не меняют» и «Старый друг лучше новых двух».</p>
<p>
Встав на одну из сторон, он ясно увидел свой путь, его опасности и скрытые знаки. У родного, привычного Господа лишь один выход — стереть предателей и оккупантов одновременно и разом. Если, конечно, удастся. А это война, апокалипсис и Конец Света, как и предсказано пророками древности. И здесь каждый преданный человек на счету. Это осознание вдохнуло смысл в его жизнь. Теперь он знал, что будет, словно смотрел фильм с угаданным сюжетом.</p>
<p>
Роберто быстро научился распознавать демонов. Те имели чёрное пятно вокруг головы, оно втягивало, уничтожало окружающий свет. В их глазах плясали дьявольские искры, речь была туманна, слова лживы, движения суетны.</p>
<p>
Первого врага он убил, когда тот сидел на лавочке в парке, делая вид, что разглядывает редких прохожих. Нож легко вошёл в спину. Бес долго хрипел, потом затих.</p>
<p>
Он принялся бороться с оккупантами неустанно, день за днём. Как же много их было и становилось всё больше. На место одного мёртвого приходили тысячи живых. Он явно не справлялся со своей миссией. Но вступать в ряды разнообразных террористов не хотел. Те не отличали демонов от людей, у них был свой противник. Роберто был уверен, что их цели не совпадают.</p>
<p>
Почему нет помощи от Церкви? Задумавшись об этом, он вдруг испугался. А если и Церковь уже давно в руках врагов и переворот вот-вот случится?</p>
<p>
Когда заговорили об отречении папы Римского, он понял, час пробил. Это Конец Света, старого света.</p>
<p>
От размышлений оторвали всеобщий гул, хрип и звериное рычание.</p>
<p>
Наконец началась аудиенция. Где-то далеко, за спинами людей, Бенедикт XVI начал свою речь, его голос разносился по площади, усиленный стократно.</p>
<p>
Роберто привстал на цыпочки. Между тем папа не торопился делиться откровениями по поводу возникших неприятностей, а степенно рассказывал о своих отношениях с работодателем:</p>
<p>
— Господь вел меня. Он был рядом со мной, я ежедневно чувствовал Его присутствие.</p>
<p>
Роберто заметил недалеко две плотные фигуры в тёмных очках. Наверняка полицейские агенты. Их легко распознать по тупым, самодовольным лицам и гладко выбритым щекам, похожим на кожу баклажанов. Неужели они не видят страшной трансформации толпы? Лишь упиваются собственной значимостью. Овощи, одним словом.</p>
<p>
В голове зазвучало на мотив детской песенки:</p>
<p>
Баклажаны, кабачки</p>
<p>
Носят тёмные очки,</p>
<p>
Целый день торчат в спортзале</p>
<p>
Настоящие качки…</p>
<p>
Краем уха уловил слова, где папа хвалил свою святость:</p>
<p>
— Я чувствовал себя подобно святому Петру и апостолам... — Затем осторожно покритиковал Бога: — Казалось, что Господь уснул.</p>
<p>
Сделал паузу — возможно, ждал восторга толпы. Но никто не впал в неистовство.</p>
<p>
Не дождавшись восхищения, решил разъяснить некоторые вопросы собственности:</p>
<p>
— Тем не менее я всегда знал, что Господь в лодке, что лодка Церкви не моя, не наша, но Его.</p>
<p>
Роберто скривился. Любой грех может быть прощен. Но как быть с тем, что вроде бы грехом не является: ханжеская религиозность, благочестие, ставшее привычкой? Многие священники, как коты учёные, прикованы к дереву веры, которое позволяет им ходить по кругу то налево, то направо и рассказывать сказки да байки.</p>
<p>
Папа продолжил речь традиционно:</p>
<p>
— Бог любит нас!</p>
<p>
Кого это нас? Людей или маскирующихся под них демонов?</p>
<p>
Любите врагов ваших! Призыв устарел. Убейте врагов ваших! Вот лозунг момента.</p>
<p>
Может ли комар выпить кровь собрата? Может ли пчела ужалить сестру? Может ли паук заманить в паутину родственника? Человек всё может стократ, потому что образ и подобие Всевышнего, а Ему дозволено всё. Ибо Бог неисповедим, ни перед кем не исповедуется и творит что угодно.</p>
<p>
Бенедикт VI закончил свою исповедь, взошёл в белый «мерседес» с открытым верхом и массивными рамами. Машина медленно двигалась среди проходов в толпе, словно на сафари. На кого идёт охота? На зверей или людей? «Ловец человеческих душ», — сказано в Евангелии. Человеческих! Значит, бесов не трогает. Потому, что свой среди своих. А трофеи сдаются не богу, а дьяволу.</p>
<p>
С каждым мгновением автомобиль приближался всё ближе. Вокруг плотным кругом шли «кабачки» в тёмных костюмах, а на заднем сиденье примостился какой-то прыткий кардинал, на случай, если бы папа решился на побег.</p>