<p>
Он увидел себя в узком прямоугольном помещении. Противоположные стены занимали двухярусные койки, так что свободным оставался только узкий проход, где стояли сброшенные с усталых ног ботинки и сапоги.</p>
<p>
Воздух был спёртым и настолько плотным от запахов, что его надо было проталкивать в ноздри. Пахло едой, которую готовил «майор» Володя, носками, рубахами и потным бельём четверки здоровых мужиков. Сейчас есть и спать, рабочий день закончен.</p>
<p>
— Саш, ты деньги спрятал?</p>
<p>
«Ага, — подумал барон. — Меня зовут месье Саш, гастарбайтер, вольный каменщик». Анри осторожно наблюдал, так, чтобы подопечный не почувствовал чужого присутствия в своем разуме.</p>
<p>
— А то! Как обычно, в дупле.</p>
<p>
— Добре, чёй-то у меня мысли дурные.</p>
<p>
— Не каркай. Завтра домой. Как по маслу проскочим.</p>
<p>
Сашка знал, что «по маслу» не проскочат. Их будут поджидать на каждом этапе.</p>
<p>
Менты у маршрутки, бандиты у вокзала. Потом и те и другие станут ходить по вагонам. А там граница — великий шмон.</p>
<p>
До маршрутки их отвезёт прикормленный участковый. Потом открытое море, полное кровожадных акул. Плывите как знаете. Он свои деньги отработал.</p>
<p>
Конечно, ксива «майора» помогала, но только для ментов. Тем было западло обирать своего же, пусть и пенсионера. А с пацанами было сложнее. Хорошо, если попадутся знакомые. Хуже, если новые отморозки.</p>
<p>
Володя бросил на сковороду куски колбасы, те зашкворчали, сворачиваясь в сочные лепестки. Жир брызгал. «Майор» добавил кружочки лука и принялся мешать, глядя, как тот меняет цвет. Забурел, бродяга. Как ловко, почти нежно он разбивает скорлупу яиц. У Сашки никогда не получалось так. То ударит ножом слишком слабо и приходится бить второй раз. В яичнице получается чертова туча белых крошек. В другой раз врежет так, что аж до руки. Кожу не рассечёт, она дубовая, да яйцо окажется в ладони. «Руки-крюки», — ворчит бригадир Степаныч.</p>
<p>
С улицы донёсся шум. Кажется, машина подъехала.</p>
<p>
Степаныч выглянул в крохотное оконце.</p>
<p>
— «Мерседес» чёрный. Чужой. Накаркал, сука, — зло бросил он Сашке. — Звони скорее Борисычу.</p>
<p>
Борисыч был участковый. За ежемесячные отчисления не давал бригаду в обиду. Сашка никак не мог попасть пальцами на нужные кнопки. Наконец раздались длинные гудки.</p>
<p>
— Не берёт, падла.</p>
<p>
— Попали! — Бригадир натягивал свитер.</p>
<p>
Проснулся Колька, совсем еще пацан. Он не был в таких передрягах и с удивлением смотрел на изменившиеся лица взрослых.</p>
<p>
В дверь постучали. Требовательно, по-хозяйски.</p>
<p>
— Может, не открывать? — спросил Колян.</p>
<p>
Бригадир распахнул дверь.</p>
<p>
— Гостей ждёте?</p>
<p>
В помещение ввалился огромный детина, его маленькая бритая голова крепилась прямо к плечам. Шеи не было вовсе.</p>
<p>
— Наши все дома. Но и гостей не обижаем, — степенно ответил бригадир.</p>
<p>
Вслед за громилой вошёл невысокий плотный мужичок. Он был в кожаном плаще и шляпе. Сашка видел такого в фильме. Название почему-то вылетело из головы.</p>
<p>
Сзади маячили еще фигуры.</p>
<p>
Глаза у мужика были страшные, тёмные, безжалостные. Он улыбнулся:</p>
<p>
— Зарплату получили?</p>
<p>
— Нет. Завтра обещали, — уверенно соврал бригадир.</p>
<p>
— А ты — Рембо? — понял мужик. И тут же без замаха коротко ткнул Степаныча куда-то под рёбра.</p>
<p>
Тот охнул, но устоял. Хотя как-то весь перекосился и стал ниже ростом.</p>
<p>
Мужик с удивлением разглядывал свою ладонь, упакованную в чёрную перчатку:</p>
<p>
— И вправду Рембо. Крепкий. У меня редко кто устоит. Тесно тут у вас. Вышли на улицу, быстро!</p>
<p>
— Сашок, может, не выходить? — шепнул Колька.</p>
<p>
— Молчи уж. Попали…</p>
<p>
Они вышли в морозную ночь. Холод обжёг лицо. Одинокий фонарь сиял новогодним золотом. В воздухе красиво кружились первые снежинки. Они припорошили грязь, отчего стройплощадка показалась только что убранной. Будто специально подготовленной к приезду гостей.</p>
<p>
— Построились в ряд, — командовал мужичок.</p>
<p>
Встали в ряд.</p>
<p>
Напротив стояли гости, главный и трое подручных, играющих могучими плечами в своих тёплых кожаных куртках.</p>
<p>
— Спрашиваю один раз, — веско сказал главный. — Где деньги?</p>
<p>
Сашка спрятал глаза. Неужели отдавать всё, заработанное за три месяца? И ехать пустым? Что скажет Светка? Но ведь убьют, суки. А вдруг нет? А если он скажет, где деньги, тогда потом отметелит Степаныч. Да и это не самое страшное. Слух пойдёт, что он, Сашка, шкура последняя.</p>
<p>