Чехонь, как и уклейка, — любимая пища судака.
Не раз мы находили чехонь, вскрывая судачьи желудки, и все же судаков на чехонь никогда не ловили; очень уж нежна, засыпает на крючке немедленно, а хватать снулую рыбку судак не большой охотник.
Только под Астраханью, где судака изобилие, нам изредка удавалось поймать его на филейчик из чехони, или, как там говорят, на «тельцо́».
Чехонь в летние месяцы клюет лучше всего по теплым вечерним зорям, поднимаясь к поверхности воды за мошкарой. Может быть, она будет хорошо ловиться на муху или слепня «нахлыстом», но мы не пробовали. Мы ловили чехонь на кусочки белого червя-железняка, предварительно размяв как следует эти кусочки пальцами. На целого червя чехонь почему-то берет неохотно.
Судя по резкости поклевки, чехонь очень жадна и, наверное, может схватить и мелкую рыбешку. Во всяком случае, однажды на Оке, спиннингуя, я поймал на ярко оперенную мелкую блесну чехонь граммов в четыреста весом.
Хариус
…— А где же Сора? — отирая со лба обильный пот, спросил я жену лесника, высокую старуху со строгим, но приветливым лицом.
Шутка сказать, не меньше пятнадцати километров по компасу, да еще через этакую шахру[3]!
— Как — где! Где и была. Никуда не девалась. Мостки небось переходил? Вон она, речка-то, за огородом бежит.
Пришла и моя очередь удивиться:
— Этот ручеишка и есть Сора? В нем и хариусы?
— Чтой-то за хариусы? Про таких не слыхивали. А вот со́рьёзов полно.
Тогда я вспомнил: замечательную северную рыбу хариуса в здешних местах называют сорьёзом.
Напившись молока, я кликнул своего верного спутника Тельку, расположившегося в холодке, под широкой лавкой, вышел и спустился к ручью. Узкий, с неглубоким ложем, выстланным зелеными лентами водяной травы, он выглядел неубедительно… И здесь — хариусы?
— На слепня лови! Поверху! — крикнула в окно хозяйка. — Отойдешь малость по речке и лови. Только смотри…
Но тут так взревел болтавшийся вокруг избы небольшой рыжий теленок, что я не расслышал конца фразы.
Ручей сильно петлял. Пробравшись через густую поросль молодого ельника, мы вылезли на зеленую лужайку и подошли к очень маленькому омутку: его ничего не стоило перепрыгнуть моему мохнатому другу.
Немного поодаль мы кое-как выкупались. Потом я приказал псу лечь и изловил на густой шерсти немецкой овчарки с десяток налетевших слепней. Упрятав их в пустой коробок из-под спичек, размотал удочку, посадил одного на крючок и забросил без груза и поплавка в омуток.
Слепень покружился, покружился и вскоре замер на воде маленьким серым комочком. Потом он намок и потонул.
Несколько раз я перезакидывал удочку, пуская слепня то поверху, то вполводы… Никакого впечатления!
Я бросил несколько насекомых в воду. Слабое течение подбило слепней к другому берегу, под нависший куст. Но и там никто не трогал приманки.
Наконец я перешел в соседний омуток… Та же история!
«Всегда вот так! — досадливо подумал я. — Уйдешь за тридевять земель, а счастье-то, оно под носом! Ну и ловил бы лещей у себя на Унже… Чем не рыба? А то вон куда понесло! Хариуса захотел!»
Солнце жгло. Пришлось скинуть ковбойку. Хорошую ковбойку я купил в Москве, в магазине «Динамо», плотную, не всякий комар одолеет. И очень, на мой взгляд, красивую: пеструю, в красную клетку.
Удочку я воткнул под углом в берег: чего зря руку оттягивать, если не клюет?
— Ну-ка, подвинься! — сказал я растянувшемуся на густой траве Тельке и присел рядом.
Бульк!..
Будто кто бросил в воду маленький камешек. Я посмотрел вокруг и вдруг увидел на середине омутка широко расходящийся круг. А кончик удилища все ниже и ниже кренился к воде.
Я вскочил, схватил удочку, подсек.
Большая серебристо-зеленая рыба вылетела из воды и на долю секунды как бы замерла в воздухе, распустив высоченный верхний плавник. Затем она грузно шлепнулась и тотчас же вылетела вновь. Я поводил ее немного и выбросил на берег.
Видавший всякие рыбацкие виды Телька поднял морду, одобрительно поглядел и стукнул раза два по траве тяжелым хвостом: «С добычей, хозяин!»
Спустя минуту клюнул еще хариус, такой же, граммов, пожалуй, на четыреста. Отлично!
Солнце стало палить нещадно, и вдруг, как на грех, навалились на нас комары. Да еще в компании с мошкой. Вот уж не вовремя! Пришлось одеться.