– Я рискую больше чем те, кто в середине! Я плыву на краю стаи! Хищники атакуют с края! – отозвался обидчик, принимая позу потерпевшего.
– У каждого своё место и свои обязанности! Мы тебя в край не назначали и тебе нас не судить и не оскорблять! – прозвучал голос с первых рядов.
Обидчика поддержали плывшие с краю. Их было больше, чем семейных самцов, плывших посередине стаи.
– Самцов из середины много! Нашлись смелые! Накинулись на одного! Мы тоже с краю плывём, и он прав! Мы рискуем больше! И мы с этим не согласны! Почему самцы должны плавать там, где наиболее безопасно? Это место для самок. Разве мы обязаны защищать ваших самок и вас самих ценой наших жизней?!
Почти все самцы, плывшие с краю, вышли из круга и образовали рядом свой отдельный круг.
– Предатели! – отозвалась самка из последнего сотенного ряда.
– Трусы! -ответили в один голос отделившиеся от стаи самцы.
– Если кто из вас действительно самец, пускай присоединится к нам со своей самкой и пусть охраняет её бок о бок с нами также, как и мы их, а не прячется за нами! – разъяренным тоном выкрикнул молодой самец из новой стаи отделившихся самцов.
Оставшиеся самцы, начали чувствовать себя неловко среди своих и чужих самок. Начались разногласия. Некоторые самцы сочли правильным такую мысль отделившихся, а некоторые сочли и тех, и других вовсе предателями.
Несколько тысяч самок и самцов перешли в отделившуюся стаю.
– Ты смотри как быстро переметнулись! И мы плавали с такими! Доверяли свои жизни! – громко выкрикивали самки в след уходящим.
– Предатели! Есть ещё предатели? Переметнитесь немедленно! Нам такие рыбы не нужны! – выкрикивали самки из разных рядов.
Самцы вертикального тысячного ряда, выдвинули идею:
– Будет справедливым, если создадим стаю, где будут самцы только со своими самками. Никаких единиц. Только пары!
Некоторые самцы и самки нашли идею справедливой и ответили:
– Тогда никто никого не сможет обвинить в трусости или в предательстве. Все будут равны!
– Самцы и самки прижали плавники в знак неуверенности такой идеи.
– Кто за?! – выкрикнул самец из вертикального тысячного ряда. Он выплыл из своего ряда, поплыв к своей самке уверенно отделился от стаи заняв место неподалёку.
За ними поплыли еще пары. Потом ещё. Потом ещё. Тысячи пар последовали примеру первых и теперь уже состояли в отдельной стае – при которой имели право плавать лишь самцы со своими самками.
Теперь уже три стаи стояли вокруг молчаливых рыб и осуждали друг друга в правильности поступка разобщения. Оставшаяся стая была нейтральной стороной, она состояла в основном из одиноких рыб-авантюристов, которые плыли попутным течением, но и они выражали своё мнение не тише остальных.
– Это всё они виноваты! Вот они! – указывая на молчаливых рыб, произнесло большинство из нейтральной стаи.
– Почему они молчат?!
– Да я знаю почему! Из-за самок. Я знаю этого вот… – интенсивно дергая головой самец из нейтральной стаи указал на одного из молчаливых рыб.
– И что он сделал? И при чем тут самка? – спросили заинтересовавшиеся рыбы.
– Так раньше вот этот, плыл посередине. А потом каким-то образом очутился с краю, а на его место пришел вот этот. – указывая на второго уверенно произнес самец из стаи парных рыб.
– Не может такого быть! Мы бы это заметили! Кто-нибудь может подтвердить такое?! – возразили самки вопросительно восклицая стае.
Ответа не последовало.
– Почему они молчат?!
Кто-то из стай выкрикнул слово «старейшина». Это привлекло внимание всех рыб, теперь это слово слышалось чаще и интенсивнее. Наконец, все три стаи начали выкрикивать: Старейшина! Старейшина!
– Старейшина! Старейшина! Старейшина! – неустанно кричали все!
– Он разберется! Он укажет путь! Он поможет!
Крик голосов становился сильнее и сильнее, стаи рыб беспорядочно двигались, выкрикивая лозунги призыва. Тысячи рыб кричали в такт! Вода вокруг становилась ещё более мутной.
Две молчаливые рыбы все также стояли и глядели друг-на друга без эмоций. Без пристрастия.
– Моолчать!!!!!!!!! – басистым голосом прогремел звук из морской бездны.
Ряды стаи самцов размыкались, уступая место. Ряды парной стаи образовали проход, и наконец нейтральная стая открыла широкий проход.
Медленным ходом, вяло шевеля изрядно сморщенным хвостом, с почти опущенной головой, плыл Старейшина. Его сопровождал грубоватый самец с гордо приподнятыми плавниками и с волевым взглядом.
Старейшина направлялся к двум молчаливым рыбам. Наступила небывалая тишина. Три стаи стояли в одном вертикальном ряду, а молчаливые рыбы были в некотором отдалении от них.