Алина Блинова
Рыбины
Море хмурилось и било своей волной об каменистый берег, а юная Анна сидела на старой перевёрнутой лодке и смотрела в горизонт. Ей всегда нравилось сидеть у берега и любоваться на воду: то кристально голубую, то болезненно пенистую, то глубинно синюю и даже тёмную, как бездна. Вода и сегодня была такой: могильно спокойной и тёмной. Но девочке всё равно нравилось. Несмотря на запреты родителей и всех взрослых деревни, Анна каждый день приходила к морю и смотрела на волны. Поговаривали, что в этих водах водятся русалки и они уводят с собой людей и детей, однако за множество проведённых у воды часов Анна ни разу не видела кого-то подобного. Здесь были дельфины, любимые ей всей душой. Иногда волны выталкивали из своих вод медуз и других подводных существ. Но никогда она не видела хоть кого-то, подобного девушкам с хвостами.
Уйдя в раздумья на эту тему, девочка сначала не заметила голос. И лишь когда зов стал громче, она перевела взгляд на крупные камни у берега и увидела… девушку. Прекрасную, как утренний рассвет, с сияющей даже на слабом солнце кожей, и с тёмными волосами, струящимися по бледным плечам. Красавица смотрела на Анну и тепло улыбалась. Девчушка решила, что это кто-то из замка, что стоял на холме. Возможно даже принцесса. Ведь только принцессы бывают такой невероятной красоты и с такими добрыми глазами. И наверняка у неё украли одежду, раз она стоит в воде по шею и не может выйти. Твёрдо решив помочь «бедняжке», девочка подскочила со своего места и буквально подбежала к красавице-принцессе, прыгая с камня на камень, с булыжника на булыжник, с валуна на валун. А та всё улыбалась самой доброй и ласковой улыбкой и протягивала руки.
— Здравствуйте, — вежливо начала Анна, — Что случилось? Вам нужна помощь?
— Здравствуй, юное, прекрасное создание, — мелодичным голосом начала та, — О, да. Помоги мне. Я застряла ногой в камнях и не могу выбраться. Дай мне руку. Помоги мне выйти — и девушка протянула ей тонкую изящную ладонь.
Уже протягивая руку в ответ, до Анны дошли сразу два факта: здесь было слишком глубоко, чтобы стоять на ногах… и что у девушки нет ног, лишь огромный, угрожающе сверкающий хвост рыбы. Но было уже поздно.
Лишь только тонкие пальчики юной глупышки коснулись ладони морской красавицы, как последняя резко дёрнула Анну в воду и, не успела девочка даже закрыть рот — с бешеной скоростью её потянули вниз. Они всё плыли и плыли, море становилось всё темнее и темнее, и совсем уже не нравилось Анне. Морские создания пугали, водоросли хватали за ноги и будто бы хотели забрать девчушку себе. Даже прелестные когда-то коралловые рыбки в ужасе расплылись и девочке казалось, что они смотрят на неё с жалостью. Или не казалось…
Уже очень скоро ей стало не хватать воздух, её тошнило от воды и голову будто сдавливали тисками кузница. И то ли у самой Анны темнело в глазах, то ли они погружались во тьму, но она уже не могла различить русалку впереди себя, лишь чувствовала стальную хватку на руке. И да, это была именно русалка из папиных страшилок. Та самая, что утягивала в море детей и взрослых. И теперь Анна сама станет доказательством правдивости этой сказки. С этой последней мыслью девочка потеряла сознание…
Очнулась она в кромешной тьме и непонятно было смогла ли она открыть глаза или нет. Вокруг было слышно лишь шипение и перешёптывание. Анна попыталась пошевелить руками и ногами и у неё это даже удалось. И, конечно же, это заметили те, кто её окружали.
— З-зачем ты напугала её? Мяс-со теперь будет жёс-стким! — возмутился голос слева.
— Я пыталас-сь быть милой до с-с-самого конца. Но как было з-з-атащить её иначе?
Вокруг раздался шквал голосов наперебой, возражающих и, видимо, советовавших. Анна, у которой медленно, но верно, начала работать голова, поняла, что здесь не меньше дюжины существ. А ещё, как дочь мясника, она поняла, что жёсткость мяса важна лишь в случае, если потом это мясо будут… есть. От этой мысли она пришла в ужас и даже открыла рот, чтобы возразить, но в её лёгких будто не было воздуха и потому — нечем было говорить. Но как она дышала? — этот вопрос не давал ей теперь покоя.
— Молча-а-ать! — раздался свистящий голос, перекрывающий все остальные, — Я принес-сла её не для еды, — существо замолчала, дожидаясь тишины, — а для прикормки.
Все удивлённо молчали. Или Анне так казалось, потому как разве можно такое услышать. Наконец, тот же голос, что был в самом начале, снова зазвучал:
— Она в-ведь девиц-ца! Кто клюнет на дитя-я-я?
— Люди сходят с-с ума. Они с-соблазняют с-совсем юных девиц-ц. Я с-сама видела на берегу, — голос существа стал вдохновлённым и волнительным, — Предс-ставь, с-сколько еды мы поймаем, ес-сли обратим её и пош-шлём ох-хотитьс-ся.