Выбрать главу

Когда дознаватель прибыл в Мехико, местное руководство уже знало о том, что показал Миров, и дело… было быстренько закрыто.

Что же касается Петра, то он вскоре и впрямь получил майорское звание. Деловая и семейная жизнь складывалась у него неплохо: он был доволен судьбой.

Мишель Род установил форму вызова его на связь со стороны Джеймса Келли через письма и телеграммы до востребования на Главном почтамте. Пятый выдал Тридцать седьмому добротное удостоверение на имя Мориса Блоха, фотографа его фирмы, и Мишель раз в неделю наведывался на почту.

Получив однажды такое письмо, молодой майор невольно почесал затылок. Абсолютно уравновешенный в своих действиях и характере, Джеймс Келли вдруг выкидывал коленце. Он сообщал, что передает важный для сеньора Блоха материал в опечатанном пакете с попутчиком, большим другом их семьи, известным киноактером Юлом Б., который будет отдыхать несколько недель в Акапулько, в доме богатой мексиканки. И сообщал адрес и телефон, где можно найти известную на весь мир кинозвезду.

Пятый не сразу решился на поездку Мишеля в Акапулько за пакетом. Черт его знает, на что способны эти американцы! А что, если там чертежи обещанного мистером Келли танка? И за легкомысленным связным уже следят? Но выбора не было.

Мишель провел очередной радиосеанс, выспался, сообщил Глории выдуманую им причину и на своей машине отправился на берег Тихого океана, в прекрасный Акапулько.

Связаться с Юлом оказалось довольно просто, но они долго не могли по телефону договориться о времени и месте встречи. Мишель, конечно, знал английский, но беглой, разговорной, чисто американской речью не владел, поэтому предложил перейти на французский. И опять не было нужного понимания. Юл заговорил на испанском и тут же сказал:

— Послушайте, любезный, у вас какой-то странный акцент. Может, вы говорите по-чешски? А, может быть, вы швед? Или цыган? Во мне течет цыганская кровь. Нет! Вы не цыган! Так давайте, дуйте по-русски?

Мишель аж прикусил язык, слово «давайте» само почти сорвалось с его губ. Но Юл закончил по-французски, он сказал: «Жду сейчас! Приезжайте!» — и положил трубку.

Если в разговоре по телефону у тертого жизнью калача, каким был Юл, объездивший полсвета, еще до того как стал кинозвездой, возникли какие-то сомнения, то при виде швейцарца Мориса Блоха, они заметно усилились, и когда Юл услышал, что Блох профессиональный фотограф, киноактер спросил, не сводя пристального взгляда с пышной шевелюры швейцарца, не обработанной ни бриллиантином, ни каким другим косметическим средством.

— Вы с какой камерой работаете?

— «Контакс», имею «Никон» со всем набором объективов.

— А снимали на «Хасельблате»?

— Да! — не Мишель, а черт ответил за него.

— Объективы от «Никона» с камерой «Хасельблат» рисуют лучше. Так?

— Естественно! — ответил Мишель, подавленный настолько мыслью получить как можно скорее пакет, что не подумал о подвохе. Правильный ответ должен был звучать: «Они не совместимы!»

— И трудностей нет с пленкой для «Хасельблата»?

— Понятное дело! Ведь рядом Америка!

Увы, и это заявление не соответствовало действительности, поскольку пленки для «Хасельблата» продавались только в специальных фотомагазинах.

— Я не дам лам пакета! Теперь мне надо кое-что выяснить, — сказал актер.

— Я — Блох, и пакет прислан мне!

Петр-Мишель-Морис разозлился и, чтобы положить конец дурацкой ситуации, схватил со стола пакет, но не тут-то было. Юл сделал быстрый шаг вперед, выхватил сверток из рук Блоха и принялся срывать с него «скотч». Неизвестно, как поступил бы другой разведчик в подобной ситуации, но Морис Блох рванулся к Юлу и стал силой вырывать пакет у того из рук. Юл, долго не думая, развернулся и нанес своей правой чисто профессиональный удар. Блох отлетел к стене, но она сработала как канаты ринга. Морис нагнулся и, отскочив от стены пружиной, врезал лбом точно в солнечное сплетение своего недоверчивого собеседника. Было слышно, как хрустнул шейный позвонок фотографа, почти терявшего сознание от боли, а самоуверенный киноактер покачнулся и стал сползать на пол. Пакет выпал у него из рук, чем немедленно воспользовался адресат. У него еще сыпались искры из глаз, когда он закрыл за собою дверь дома, оказался на улице и увидел, как к парадному, из которого он только что вышел, подъехал черный «кадиллак». Из него вышла, по всей вероятности, богатая мексиканка.