Человечку это действо явно доставляло удовольствие, и, когда мальчик, наконец, отхлебнул глоток уже подостывшего чая, он торжественно произнёс:
– Добро пожаловать в «Камень и бархат», гостиницу для заблудших душ! – причём слово «камень» он произнёс резко и звонко, показывая двумя руками на пол, а «бархат» – мягко и протяжно, медленно обводя руками стены.
Из-за портьеры с музыкантами раздались нестройные аплодисменты. Клос тоже похлопал, больше из вежливости.
– Отлично, отлично, теперь, когда все формальности соблюдены, давайте определимся с комнатой: у нас есть разные варианты размещения – от капитанских люксов до лежачих, сидячих и даже стоячих коек, которые, к слову, и не койки даже по большему счёту. – Он говорил очень быстро, заполняя во время разговора тянущийся из-под стола бумажный рулон, отматывая столько, сколько требуется. А требовалось ему немало. Писал он длинным пером, ловко обмакивая его в чернильницу. – Какой уровень комфорта предпочитаете?
– Мне бы какой-нибудь обычный номер, – пожал плечами мальчик, – желательно всё-таки лежачий, ну или в крайнем случае сидячий. Сколько он стоит?
– Что вы, сами номера совершенно бесплатны, наши гости платят только за обслуживание! В капитанском номере вас обслужат как капитана, в номере для отдыха – как обычного отдыхающего, ну а в рабочем номере вы, хех… займётесь самообслуживанием, – он кашлянул и опять расплылся в улыбке.
– Будьте добры самый обычный номер, только с кроватью, обслуживания никакого не требуется. Я здесь всего лишь на одну ночь.
– Прекрасно, бесплатный номер, без обслуживания, поставьте свою подпись здесь!
Человечек бросил беглый взгляд на шею Клоса и ловким движением оторвал от рулона лист необходимой длины. После чего подвинул листок к мальчику вместе с чернильницей и пером, на котором вместо букв рядами тянулись обычные чернильные кружочки, даже не совсем ровные. Видимо, именно их Человечек так тщательно выводил во время разговора.
– Что здесь написано?
Решив, что над ним подшучивают, Клос принялся внимательно рассматривать закрашенные кружочки, заполняющие добрую половину страницы.
– Поверьте, только то, что мы с вами обсудили! Гостиница «Камень и бархат» заботится о своих постояльцах, поэтому всё записывает на бумаге.
– Но тут вообще ничего не написано, кроме… кроме кружочков.
«Причём не очень ровных», – подумал Клос, но вслух не произнёс. Ему не хотелось расстраивать необычного гостеприимного Человечка, который при всех своих странностях был учтив, помог укрыться от шторма и теперь, кажется, обещал обеспечить крепкий сон до самого утра, впервые со дня отплытия юного капитана.
– Молодой человек, в наших краях письмо очень своеобразно и по-своему уникально! Вы же, в свою очередь, имеете право выразить согласие на любом удобном вам языке, давайте – давайте! – он опять вскарабкался на стол и ткнул хромовой тросточкой в самый уголок документа. – Просто подпишите вот тут, что согласны, и покончим с этим!
Клос задумался, как обычно бывает в таких ситуациях, но никаких возражений в голову не приходило. Да и сил спорить уже не оставалось. Он пододвинул чернильницу поближе, обмакнул перо и вывел посередине листа прописью: «Согласен». Писать пером было непривычно: в некоторых местах буквы получались тонкие, где-то, наоборот, толстые, а в конце образовалась небольшая клякса.
– Чудесно! – Человечек выхватил листок бумаги и повертел его в руках, рассматривая надпись со всех сторон, – Какое необычное изящное письмо, петли, линии, изгибы! – повосторгавшись, он положил листок мальчика на стол и, сказав: «Позвольте, позвольте», взял перо из рук Клоса и поставил в уголке листа небольшой кружочек. – Мсье Ле-Грант! Я подписал, теперь ваша очередь!
Клос вздохнул и написал в уголке листа, утыканного кружочками: «Капитан Клос». Он уже устал спорить, и рассматривать ничего не значащие кружочки казалось ему совершенно никчемным делом. Тело ломило, одежда была насквозь мокрой, хотелось спать.
– Вот мы и познакомились, Капитан Клос! Видите? Каждому делу – своё время. Как у нас говорят: «Есть время обнимать и говорить “привет!” и время хлопать по плечу и говорить “пока!”».