Двинулась к кассе, решительно настроившись забрать клубничный торт с собой. Рассчиталась, только десятой частью мозга понимая, что одна я его не осилю, когда в голову пришла дикая мысль: может, разделить тортик со злым надзирателем Пашей? В качестве примирения, так сказать? Презент? Заодно, может быть, мужчина оттает, простит мне мои скромные прегрешения и про ключи удастся узнать? А в идеале, вообще получить!
М-м?
По-моему, очень хорошая мысль!
И неважно, что мне рявкнули, чтобы на глаза не попадалась. Я же не одна. Я же с тортиком!
Влада
До дома еле добралась, с сумками наперевес и с тортом чуть ли не в зубах. Все поставила перед дверью, нашла ключ и внесла все свои запасы в квартиру. Быстро раскидала по полкам и в холодильник. Села на стул перевести дух. Уставилась на торт, стоящий на столе в гордом одиночестве.
– Ну что, дядя Паша? Как вы смотрите на то, чтобы попить примирительного чайку с тортиком? – пробубнила я вслух, и хмыкнула сама про себя.
Поднимаем свою попку и идем к злому дяде показывать пример, как нужно вести себя в подобных ситуациях.
Урок по воспитанию нервных дяденек-холостяков номер раз!
Подхватываю тортик и, набравшись смелости, которой у и так меня хоть отбавляй, пошла к своему надзирателю, проживающему этажом ниже.
В пороге бросила еще один тоскливый взгляд на запертую серую дверь, подумав, как она бы мне все упростила, и закрыла квартиру. Спустилась по лестнице на этаж и застыла у дверей Павла.
Покрутила перед носом торт, еще раз представляя, какой он должен быть вкусным. Я уже прям чувствую, как эта огромная клубника тает у меня во рту… м-м-м.
Нажимаю на звонок. Слышу, как в глубине квартиры раздается его трель. И тишина. Странно…
Я, немного подумав, еще раз нажимаю. И снова все повторяется.
Так, что там дядя Паша удумал? Не пускать меня? Игнорировать? Или с горя того самого? А может, наоборот от радости?
Нет, так дело не пойдет. Рыбкина, если надо, и из могилы достанет, чтобы угостить любимым клубничным тортиком!
Нажимаю еще раз на звонок и уже не отпускаю палец с кнопки до тех пор, пока не послышался звук прокручиваемого в замочной скважине ключа, и тяжеловесная металлическая дверь в квартиру не открылась с грозным:
– Опять ты? – зло уставился на меня Жаров.
Я присвистнула.
– Ну, и видок…
Вроде прошло времени от силы минут сорок. Пока я туда-сюда. А его знатно так помотало! Волосы взъерошены. Все такой же недовольный, как сам дьявол, выползший из преисподней. Как был в костюме, так и не переоделся. Только пиджак исчез, ворот рубашки расстегнут неприлично сильно, и рукава закатаны до локтей, демонстрируя неискушенной мне красивые мужские руки с выступающими венками и… и да, на которых я слегка залипла.
Погодите, а что это за запах?
Я чуть придвинулась к его лицу, он тут же шарахнулся от меня в сторону, как от прокаженной.
– Р-р-рыбкина!
Я сощурилась, привстала на носочки. Выглянула из-за мощного разворота мужских плеч, оглядела, кажется, пустую гостиную и выдала свое потрясающее умозаключение:
– Да вы еще и алкоголик, дядя Паша?
О-о-ой, лицо Жарова просто нужно было видеть в этот момент! Я даже попятилась, прикрываясь тортиком.
Мужика аж подбросило, потом перекосило, а потом еще раз подбросило. Весь побагровел от злости, клянусь, еще немного, и из его ушей точно повалил бы пар, как из паровоза! Крылья прямого аристократического носа раздуваются, а желваки на щеках ходуном ходят. Еще чуть-чуть, и он себе точно челюсть свернет такими гневными манипуляциями. Ну, или свои белоснежные тридцать два в порошок перетрет...
– Зубы нынче дорого стоят, если что, – заметила я, улыбнувшись.
– Влада! – гаркнули на меня так проникновенно, что поджилки затряслись.
– Ау?
– Скройся. Просто, мать его, скройся, с моих глаз! – махнул рукой Жаров. – Чтоб я тебя ближайшие лет пять вообще не видел! А лучше двадцать пять, Рыбкина!
– Но я вот с тортиком! На чай… – запнулась, – примирительный пришла, – закончила шепотом и показала “соседу” свой драгоценный клубничный торт, в надежде, что этот мужчина еще подлежит исправлению и перевоспитанию.
Как оказалось, напрасно. Взгляд был у него такой, что я всерьез забеспокоилась, а не наденут ли мне на голову этот бедный торт.
– То есть, мириться не будем? – сделала очередное фантастическое умозаключение. А у Паши явно закончилось терпение. Потому что меня беспардонно подцепили за локоть, захлопнули дверь в квартиру и поволокли за руку в сторону лестницы.