- А ты… кто?
- Никто, - слышит ответ.
- Как то это – «Никто?» А кто же тогда отвечает?
- Тебе уже сказано – никто… – недовольно проворчал тот же голос.
- Ядрены водоросли! - ругнулся Судак, - Зовут–то тебя как?
- Никак... Один ты ко мне привязался, - пробурчал в ответ все тот же голос и снова умолк.
Не дождавшись толкового ответа от невидимого во тьме собеседника, Судак решил сам поискать выход из темной западни. Заплутавший рыб поворачивал туда и сюда, но всюду наталкивался на невидимые в полной мгле стены. Отчаявшись, он начал сомневаться, что сумеет сам отсюда выбраться, и снова воззвал к невидимому собеседнику:
- Эй, ты, как тебя… Никто? Никак? Подскажи мне, где выход?!
-- Выход? - отозвался незнакомец снова, будто никуда и не пропадал, - Хм... Выход-то все ищут... Смотря какой кому нужен.
-Наверх, в Рыбоград!
-В Рыбоград?! - Никто как бы усмехнулся в ответ, - “Рыбоград” и “выход” - понятия несовместимые...
-То есть... почему это - “несовместимые”?! - взволновался Судак, - А где тогда по-твоему выход?
-Увидеть свет во тьме - вот что такое выход! - высокопарно ответствовал Никто.
-Это точно было б кстати... поди разгляди что в этаких потемках! - вздохнул Судак.
-Такое под силу только просвещенному разуму, - как бы резюмировал Невидимка.
- Никто, я и видеть тебя не вижу, но по голосу слышу - просвещенный ты. Вот и подскажи мне, где тут выход...
-Не так-то это просто... - проговорил местный голос задумчиво. Судак ожидал, покуда он продолжит. Однако молчанье затянулось, и Судак начал уговаривать:
-Эй, Никто... Как бы тебя назвать уважительно - Никто Накакович? Ты-то уж как местный, наверняка знаешь, где выход?! Выпусти меня, а? Понимаешь, мне очень надо! У меня ТАМ все, понимаешь: жена, рыбята, работа...
-Однако, - скептически хмыкнул невидимый голос, - Очень сомневаюсь, что оно тебе надо - вчера тут, засыпая, ты ругал всех их на чем свет стоит.
Судак после этих слов совсем расстроился. Он даже всхлипывать начал, вспомнив стерву-жену и неблагодарных своих отпрысков. По причине расстройства ему срочно захотелось опохмелиться, и он начал клянчить:
-Никакович, миленький, я б тебя очень с удовольствием послушал, вот только...у меня голова с рыбожару - совсем больная! А от твоих разговоров твоих мудреных ей еще хужее делается... У тебя, поди, выпить что-нибудь есть?
Тут уж Никто оказался крайне удивлен словами собеседника, так что проговори лв замешательстве:
-Вообще то, ты итак в воде... Пей же, сколько душе угодно, безо всякого стеснения...
-Ну уж нет! С похмелья воду пить - это не выход! - сердито возразил ему Судак.
-А что же еще пить?! - изумился голос.
И тут Никто посетила неожиданная мысль:
- Кстати, про выход... если б ты каким-то образом умудрился выпить здесь разом ВСЮ ВОДУ, то выход наверняка бы обнаружился!
-Это еще почему? - снова не понял Судак.
-Ну конечно! - воскликнул Никто, переполняемый восторгом своего нежданного открытия, - Пустота не смогла бы задержаться надолго в этом месте, поскольку она непременно заполнилась снова водой, пришедшей снаружи. И то место, откуда вода потекла, как раз и указало бы нам выход!
Судак же никакого восторга не испытывал. Напротив, он обиделся на “хозяина”, который не дал ему никакой выпивки, и в сердцах ответил:
- И что ты с водой своей на мою голову навязался?! Дурак, и тот знает, что с похмелья - хоть лопни, от воды легче не станет! Давай лучше вместе поплывем в “Синюю яму” - там есть что выпить, и с кем поговорить! Там-то взаправду умные рыбы собираются - не тебе чета!
Чернильная мгла подвала оставила в тайне то, что же произошло далее. Судак после этих слов получил такой удар, что летел пулей, покуда не вышиб своим лбом что-то твердое, оказавшееся, по-видимому, дверью. Попав наконец наружу, он разглядел, что приютивший рыба домик – не домик вовсе, а склеп, стоящий на городском кладбище. Тогда задал наш Судак ходу: что было силы в его пропитом организме: почесал он во все лопатки до самой пивнушки, откуда вчера выкатился.
В тот вечер в "Синей яме” царило особое оживление: все присутствующие живо обсуждали нынешнее приключение Судака. Тому даже наливали за счет заведения, ввиду ажиотажа, который он произвел своим фантастическим рассказом. Подгребавшие на огонек посетители просили Судака снова и снова повторить свой рассказ, и с каждым разом его история обрастала все новыми подробностями. Под конец Судак, ободренный всеобщим вниманием, раздухарившись, рассказывал примерно так: