В начале 40-х годов в советской части Амура брали до 3,4–3,7 тысячи центнеров верхогляда ежегодно. Примерно столько же ловили в китайской части реки. А к концу того десятилетия уловы сократились в три раза. В определенной мере сказался перепромысел вследствие активного использования сетей, неводов, глухих забоек. К тому же все 40-е годы пришлись на маловодный период, когда ловить рыб не составляло труда. Но стоило в 1951 году начаться периоду многоводья, как и поголовье рыб, и их уловы пошли в гору. Уже с 1954 года в наших водах стали добывать до полутора и более тысяч центнеров верхогляда за сезон. И все-таки в последующие годы рыбу опять перелавливали. До тех пор, пока не стали упорядочивать промысел построже.
О том, как много верхогляда (в числе всякой иной рыбы) было прежде, можно судить по рассказам Петра Комарова: сеткой наподобие большого сачка, привязанного к длинному шесту-рычагу, хабаровский рыбак у Амурского утеса вылавливал до 1000 верхоглядов общим весом до 8 центнеров всего за пару дней!
В любительских уловах верхогляд теперь оказывается не так уж редко, хотя и гораздо реже, чем щука или сом. Небольшие попадаются на червяка. Редко. Крупного можно подцепить на блесну при ловле щук. Иногда его блеснят специально — ищут места, подгадывают время. Чаще всего на зорях у глубоких омутов, крутящих свои воронки рядом с мощными потоками на резком повороте, у скалистого мыса, при устье крупного притока или протоки на спаде воды… Особенно хороша охота на верхогляда со спиннингом в августе, сентябре и октябре. И в лёт поденок. Опять-таки на стремнине, без которой эта неугомонная рыба не мыслится.
Представьте себе: тихое росное раннее утро, только что выкатившееся из-за горизонта, но уже горячее светило торопливо серебрит и греет просыпающийся мир… Не желая потревожить тишину, вы осторожно удите разнорыбицу. Чаще всего карася. И спиннинг заброшен в дальнюю глубину с заветной приманкой на сазана. Любуетесь красотой, гармонией и покоем природы, думаете о всяком… И терпеливо ожидаете волнующего мига.
Самое ценное в рыбалке — переживания. Даже от неприятной неожиданности. Острые мгновения — в памяти навечно, и чем дальше, тем ярче они вспоминаются. Я всегда считал — правда, оставив далеко позади свое голодное детство, когда рыба помогала выжить, — что на рыбалке не улов важнее, а эмоции. Тот — был и нет его, а эти — до самого края жизни. И год от года обостреннее. Трепетнее.
Были и у меня такие тихие серебряные зори у реки, были. И так вот однажды удил я карасей под крутым берегом, посматривал на слегка провисшую жилку спиннинга, два крепких крючка которого наживил червем и медведкой. Любовался оставляемыми всякой рыбой на рябом зеркале недалекого улова следами, поглядывал на воронки, втягивавшие в себя листья, веточки и падающих насекомых…
Неожиданно увидел и услышал, как вывернулась там из воды пара широких рыбьих хвостов и мощно ударила и раз, и два. А около потянулись утюжные следы волн от совсем близких к поверхности крупных стремительных рыб. Верхогляды! И я торопливо завертел катушкой спиннинга, чтобы заменить крючки на блесну и попытать счастья. От быстрой подмотки они шли в полводы, а вскоре даже ближе к ее поверхности, я нетерпеливо бог знает зачем дергал удилищем, и вдруг оно от сильного толчка вылетело из рук. Я подхватил его и сделал резкую, но протяжную подсечку, и сразу же почувствовал тугие тяжелые удары по вытянутой жилке, и через несколько мгновений над водой ослепительно вспыхнул горячим расплавом серебра широкий бок большого, яростно извивающегося верхогляда.
Скажу сразу, что после 15-минутной борьбы я одолел его, а потом замерил: 82 сантиметра — шесть сто. Но боролся я с ним труднее, чем с полупудовыми тайменем или сазаном, и мне не нужно рассказывать, как бешен и неутомим верхогляд на крючке.
А все же главный восторг на той счастливой зорьке — в удивлении: очень почтенный верхогляд взял… обыкновенного красного дождевого червя. И взял с ходу, без обычных осторожных поклевок…
А оказывались в моих руках эти рыбы таких размеров далеко не единожды. Мальчишкой и отроком летом и осенью мне часто приходилось, помимо почти ежедневного ужения, плавать на весельной плоскодонке или оморочке с разными заботами: на заимку и покос, по ягоды и грибы, к рыбакам на путину. Иной раз часами греб. А чтобы не зря время пропадало, волочились за мною по воде две дорожки, разведенные от бортов шестами. Одна, с блесной из небольшой ложки, с грузилом, шла вблизи дна, другая же обманка плыла поверху, потому что представляла собою крепкий тройник, оснащенный гусиным пером под рыбку. Та — на щуку или змееголова, эта — на верхогляда. Перо работало реже, однако вытаскивать верхогляда было настолько радостно и волнующе, что и десять щук таких переживаний не приносили.
Но и обыкновенную металлическую блесну он берет лишь немного реже. Из того же детства вспоминается: в малую воду, опуская с бонов блесну по течению и выбирая ее, я на ту же ложку за час вытянул четырех «около-метровых» верхоглядов, а промышлявший рядом со мной сплавщик заблеснил в два раза больше. Счет трофеям и у него, и у меня оборвался разом: стая прошла.
Верхогляд осторожен, поймать его гораздо труднее, чем, скажем, щуку или сома. И червя берет с оглядкой, и блесну не всегда жадно хватает. Да взяв или схватив, может тут же выплюнуть. Терпения и быстрой реакции рыбаку при намерении поймать эту рыбу нужно не меньше, чем при ловле сазана.
Однако странно: осторожный и недоверчивый хищник ловится на «малька», вырезанного из белой клеенки. На закидушку их цепляют, пристроив к крючку, на донки ярусно приспосабливают. Зимой верхогляды придерживаются проточных глубин и суводей около них. И вот специалисты по этой рыбе долбят лунку где-нибудь неподалеку у отбоя, опуская крепкую леску с увесистой свинчаткой, а от нее на метровом расстоянии вытягиваются полуметровые поводки с полосками белой клеенки наподобие мальков… Следят за жилкой по поплавку или тонкому гибкому стерженьку внимательно: очень не просто подсечь заинтересовавшегося «мальком» верхогляда… И стоит удивляться, что он же может заглотить эту клеенку, зацепившись за крючок и без рыбацкой подсечки.
…Вот уже несколько сезонов летний Амур надолго выплескивается из берегов и всякая рыба восстанавливает численность. Медленно, трудно, но множит свои ряды. И верхогляда становится больше. Радий Леонидович Вербицкий недавно рассказал мне:
«В начале октября по широкой протоке из Синдинского озера дружно сплавлялась в Амур всякая рыба, но особенно густо шла молодь. Косяки — как темные тучи! И вот однажды утром, на тихой ясной зорьке, ворвался в эту протоку из Амура огромный табун верхоглядов. Может, и не один табун, однако было рыб несколько тысяч. Они били по всей двухсотметровой ширине протоки, да так били, что вся вода выглядела вскипающей. И такой шум от плеска стоял, какого не услышишь в грозу с градом. И такие хвосты лупили вокруг поставленной на якорь лодки, что забыл я про свой спиннинг и все глядел да удивлялся. Аж рот раскрыл… Лишь когда наглотавшиеся рыбьей мелочи верхогляды стали оттягиваться в Амур, принялся кидать я блесну, но и то успел отвести душу во как…»
Ауха
Эту пелагическую рыбу называют еще китайским окунем. Она исключительно ярко и пестро окрашена и живая очень красива. Тело уплощенное, широкое, вес достигает 7–8 килограммов. Редкий, предпочитающий уединенную жизнь хищник родом из теплых стран. В Амуре его больше всего на протяжении 500 километров от Хабаровска вверх и вниз но течению, а также в Уссури и Ханке. Наиболее активен от июня до сентября. Зимой вял, 2–3 месяца спит. Занесен в Красную книгу.
Китайского окуня ауху у нас неправильно называют ершом, и только потому, что в его плавниках есть крепкие и острые колючки.