На пороге стояла Марш, а за ее спиной ссутулился рыжий Освальд, почему-то с ужасно виноватым видом. Сначала Бесси заметила, объемный черный сверток, который Марш прижимала к груди одной рукой. Потом — что лицо у Марш снова совсем бледное и несчастное, совсем как когда Бесси сказала ей, что Рихард поссорился с Анни из-за камер.
— Бесси… Бесси, помоги мне, — выдохнула она, и все собственные проблемы тут же показались Бесси чепухой.
Ну конечно она поможет, у Марш и рыжего мальчика по имени Освальд точно случилось что-то очень плохое, такое, чего Бесси и боялась. Только, выходит, это не ее плохое было, а их.
Она молча кивнула, и только потом заметила, что во второй руке Марш сжимает короткое серебристое лезвие.
…
Рихард нашел в себе силы пересмотреть эфир, подготовленный для Анни. Все фотографии и имена были заменены, и в каждом кадре на него смотрели внимательные серые глаза Марш Арто. Он выдержал каждый взгляд — она сама так решила.
Хороший получился эфир. Профиль Марш к нему привязан, на шкале рейтинга — голодная серая пустота. Если хотя бы сто тысяч человек, жалкие сто тысяч зрителей, стосковавшихся по скандалам, сядут смотреть, и если хотя бы половина отправит Марш по паре баллов общественных симпатий — она уже никогда не будет взрывать башен.
Рихард прикрыл глаза.
И все-таки ему было тошно. Он не мог отменить изменения — для этого нужен был второй ключ, который остался у Ренцо. Но Рихард мог просто не выпускать эфиры. Съездить за город еще раз и все отменить.
Не для Марш, конечно. Кто знает, что она еще придумает и кто еще пострадает.
Если бы Даффи до сих пор числился его выпускником — обнуление его рейтинга грозило бы серьезными проблемами. Но ни Даффи, ни Марш не имели отметки выпускников центра. А Освальд и Иви пока имели.
Рихард не хотел их убивать. В мальчишке может взыграть чувство справедливости, у него в карточке до сих пор стояла отметка «импульсивен и склонен к необдуманным решениям». И рядом — «психика пластична, легко поддается влиянию». Он даже сбежать умудрился, это было плохо, но не критично — Рихард видел записи из палаты, скорее всего забился в какую-нибудь щель и там трясется. И не поддается ничьему влиянию.
А Иви даже не знает, что Даффи умер, а уже рыдает так, как будто все поняла. На кой хрен она-то в это полезла?
Рихард вывел на экран трансляцию с камеры из ее палаты. Она до сих пор рыдала, до чего выносливая девица!
Он поморщился и переключил изображение на настройки ее профиля.
Хрен с ней, еще эфир из-за нее переделывать. Порыдает до завтра и в следующий раз будет думать, в каких акциях участвовать.
А мальчишка… мальчишке, в общем-то, тоже незачем умирать. Рихард скоро уедет, а все его прошлое останется.
К тому же Освальд все-таки побежал к башне. Точно ведь боялся, но все равно побежал, вот и склонность к импульсивным решениям….
Рихард открыл его профиль и задумчиво уставился на жмущиеся в углу цифры его рейтинга. Совсем немного, тут и рейтинга-то не на эфир, а на обзорную статью.
Зеленое 2571, 58 вдруг мигнуло, а потом бодро зазеленело: 2580, 2600, 2650, 3000, 3012, 3050…
— Что за… — прошептал он. — Аве Аби! Найди мне Освальда Ирша!
— Выполняю запрос… — монотонно защелкала машинка.
3567. 3800.
— Живо!
— Выполняю запрос…
4000. 4078.
— Нет-нет-нет, парень, ты что творишь… что ты…
Освальд не мог пойти на преступление. Он в центр-то попал за пьяную драку, во всех отчетах его врачей говорилось, что у него минимальный индекс социальной опасности.
А если все-таки поддается?
— Запрос выполнен, — бодро доложил Аби и зажег на карте Третьего квартала зеленую точку.
Третий квартал. Этаж… крыло…
— Доступ к камерам, — хрипло скомандовал Рихард, на ходу надевая пальто. — И аэрокэб к главному входу!
На белом коверкоте темнела еле заметная полоска грязи. Точно, пальто упало, и Анни…
Аби вывел на экран целую плитку изображений. Пустые коридоры, коридоры, в которых чуть больше людей, люди бледны и чем-то напуганы, и все что-то снимают.
— Камера у балкона, — скомандовал он, проследив взглядом, где людей становится больше.
Он проскользил взглядом по растерянным лицам и встревоженно поднятым рукам — люди слали репорты.
Рихард успел заметить Марш Арто, лицо которой наконец-то стало по-настоящему безумным. Она пятилась к балкону, прикрываясь Бесси, к горлу которой был приставлен короткий, отчетливо блестящий нож.
Бесси прижимала к животу объемный черный сверток и растерянно оглядывала собравшихся перед ней людей.
Освальда Рихард заметил последним — он открыл дверь на балкон и что-то кричал Марш, махая рукой.
Они скрылись на балконе и захлопнули двери. Люди остались стоять, переглядываясь и переводя взгляды с дверей на браслеты.
«Ах ты сука, — с горечью думал Рихард. — Сумасшедшая, злобная сука. Если бы только Леопольд знал, ради кого он…»
— Срочная поездка, высокий приоритет! — рявкнул он в датчик, усаживаясь в кэб.
В наушнике звякнули списавшиеся токены. Рихарду было плевать. Он думал. Ему нужно было понять, куда ехать, а для этого нужно думать как Марш Арто. Как убийца и социопат.
Это оказалось неожиданно легко.
Вряд ли Марш вытащила Бесси и Освальда на балкон для того, чтобы втроем оттуда спрыгнуть. Не до того Освальд поддавался влиянию, да и угрожать девочке тогда не имело смысла. Она хочет сбежать.
Сбежать можно только за город, или, с высоким рейтингом — в соседний город. Она не станет вызывать аэрокэб, чтобы ее сложнее было отследить, нет, она поедет на аэробусе, к тому же на платформе много зрителей и можно будет повторить выходку.
Повторить выходку — или убить Бесси. Что-то холодное поползло по левой руке вверх, от кончиков пальцев и к локтю.
Идиот. Какой же идиот.
Но она не должна была ничего узнать! С какой стати гаденыш вообще к ней поперся, Даффи ведь сказал, что они ей больше не доверяли?!
— К Платформе Третьего квартала! — в отчаянии крикнул он динамику. Впервые пожалел, что давно нет живых водителей — с человеком можно договориться. Пусть нарушит правила, пусть гонит вне линий, создаст аварийную ситуацию, но успеет, успеет на проклятую платформу, прежде чем Марш Арто — какая же ты дрянь! — воспользуется шансом, который он дал.
Убийство. Сколько рейтинга можно получить за убийство славной девчонки с нездешним взглядом?
Почему он думал, что Марш на это не пойдет?
Холод полз неумолимо, подбирался к сердцу, и Аби что-то встревоженно бубнил про аптеку и вызов скорой, но Рихард не слышал. В ушах стучала кровь, а мир медленно сжимался в точку — красную точку на карте, где остановится аэрокэб.
Оказывается, еще две минуты назад он верил в Марш Арто. И в то, что она ничего не узнает.
…
Марш курила, привалившись к тонким балконным перилам и мечтала упасть.
— Не поранила? — глухо спросила она.
Смотреть на Бесси не хотелось. Пусть они обо всем договорились, но она никак не могла себя заставить.
— Нет-нет…
— Ты бы еще дальше нож держала, — фыркнул Освальд. — Чтобы на него в толпе кто-нибудь напоролся.
— Все поверили, — усмехнулась Марш. — Правда здорово когда тебя никто не любит? Я, может, всю жизнь работала на этот момент.
— Неправда, неправда, — неожиданно сказала Бесси. — Не бывает, чтобы никто не любил. Я люблю.
— Ты всех любишь, — отмахнулась Марш. — Кстати, Бесси, как ты думаешь, хорошо ли тыкать в людей ножами?
— Ты не тыкала, — осторожно сказала Бесси.
Марш раздраженно ударила ладонью по перилам. Девчонка для дурочки была удивительно тактична. А в Марш некстати проснулся педагог.
— Тыкала, — безжалостно сказала она. — И никто не знал, что я тебя не прирежу.
— Я знала…
— Бесси… — закатила глаза Марш. — Аве Аби! Покажи статистику за последние десять минут. Видишь зеленые циферки? Понимаешь, что это значит?
— Нет, — честно ответила Бесси, касаясь кончиками пальцев виртуального экрана. Экран и зеленые цифры рейтинга пошли искрящейся рябью.