Я развернула его кресло и заметила большой полиэтиленовый пакет. Он ходил по магазинам? Я решила взглянуть, что он купил. Там были запиханы мятые рубашки, которые явно ожидали, когда их отнесут в прачечную. Ну, это было уже что-то, я могла позаботиться о них. Крейг сказал, что я должна делать все, чтобы жизнь Найтли стала проще, похоже, он был просто одержим рубашками. Может, он все же допустит меня к своему компьютеру, если я позабочусь о прачечной? Маловероятно, но это может быть первым шагом. Я сопротивлялась желанию зарыться носом в его рубашки, чтобы снова ощутить запах кожи и дерева, который чувствовала в вагоне. Я взяла сумку и, стараясь не опрокинуть стопки бумаг, вышла из его кабинета, закрыв за собой дверь.
Я подождала, пока Найтли не вернется в свой кабинет, чтобы удостовериться, что не столкнусь с ним в коридоре, вынося пакет из его офиса, потом натянула пальто и вышла из здания. Джимми сказал, что все адвокаты, включая Найтли, имеют открытый счет в определенных прачечных, и это было прекрасно, поскольку я не могла заплатить за его рубашки, что напомнило мне, кстати говоря, о моем новом телефоне. У меня в кармане пальто была визитка Найтли, которая точно скажет мне как его зовут. Я остановилась и вытащила визитку. Как его могли звать? Наверное, как-то поэтически, что-то чисто английское.
Я внимательно изучила визитку. А? Его имя было напечатано как А. Найтли. Кто, черт возьми, не пишет свое гребаное имя на собственной визитке? Я засунула визитку обратно в карман и ускорила свой шаг. Мать твою, этот Найтли все время вставлял препоны у меня на пути. Это все равно не сработает. Красивый гений с потенциальным расстройством личности явно заинтриговал меня. Я хотела обыграть его. Я добьюсь успеха на этом поприще, где до меня еще никогда не одерживал победы. Мне нужна была эта работа. И мне хотелось преуспеть хотя бы в чем-то, кроме исполнения заказов в баре и шлепков по заднице от постоянных клиентов. И прачечная могла стать моим первым шагом в этом направлении.
5.
Александр
— Войдите, — рявкнул я, не привыкший, чтобы меня прерывали так часто за одну неделю.
Дверь открылась, я продолжил свою работу, но когда повисла тишина, я оторвал глаза от ноутбука и увидел мисс Кинг, снимающей мое пальто с внутренней стороны двери моего кабинета. — Что ты здесь делаешь? — Я не мог не пробежаться взглядом по ее ногам, и ее идеальной заднице. Когда в последний раз я видел женщину у себя в офисе? Когда в последний раз я вообще смотрел на женщину?
Она даже не обернулась. Вместо этого она приподнялась, дотягиваясь до крючка, вешая кучу обернутого целлофана из химчистки на внутреннюю сторону двери.
— Я отдавала в химчистку ваши рубашки.
Что?
— Для начала, как ты вообще их забрала?
— Я зашла к вам в кабинет, пока вас не было, и обнаружила сумку. — Она обернулась, глядя на меня, но я избегал встречаться с ней глазами, фокусируясь на ноутбуке. Мне необходимо было уменьшить к ней тяготение.
Мне следовало бы разозлиться на ее объяснение, поскольку она шпионила, вынесла мои личные вещи из моего же офиса без моего разрешения. Но она тем самым сделала мне одолжение. Я не мог даже вспомнить, сколько времени эта сумка с рубашками находилась у меня в кабинете. Две, а может три недели? Каждый день, я хотел отнести их в прачечную во время ланча, но потом погружался в работу и забывал о ней. А у нее не хватило смелости войти ко мне в кабинет и попросить, я бы с удовольствием их ей отдал.
— Ты записала их на мой счет? — Спросил я, не сводя глаз с экрана компьютера.
— Да, — ответила она. — Кроме того, я хотела спросить вас, инструкции, которые вы получили в прошлом месяце от Spencer & Associates в отношении своего клиента…
— Доктора и миссис Фостер. — Я знал имя каждого своего клиента с тех пор, как начал свою карьеру здесь. Ей не нужно было напоминать. — У меня нет на это времени. Завтра я буду в суде.
— Я просто хочу знать, дали ли вы свое заключение, которое они вас просили. — Я поднял глаза, она уже парила у двери, взявшись за ручку, готовая выпрыгнуть из комнаты, словно я собирался в нее что-то бросить. Словно я собирался запульнуть в нее книгой, как в надоедливого клерка. Она, должно быть, слышала разные сплетни, ходящие по офису, поэтому я восхищался ее наглостью задавать мне вопросы, на которые она точно знала, я не хочу отвечать. И все же она решила рискнуть, я мог вспылить в ответ, но она все равно продолжала спрашивать. Она была храброй и обладала мужеством или ей было все равно, что я думаю?