С досадой поглядывая на упругую попку, так и манящую устроить с ней всякие непотребства, я выбрался из постели, не потревожив Нору, и натянул штаны. Затем одел рубашку, накинул куртку, вытащил из-под кровати заплечный мешок. Шагнул к окну, но хлопнул себя по лбу. Никак не привыкну, что теперь у меня есть меч. К поясу ножны пока цеплять не стал, вместо этого прицепил оружие к мешку.
Вот и все, я готов возвращаться домой.
Но напоследок я вытащил из кармана ещё одну двадцатку и положил на тумбочку. В конце концов, мое двухнедельное отсутствие скорее всего крайне скверным образом сказалось на достатке девушки. Докинул бы ещё, ведь намечался крупный куш, но могут понадобиться деньги.
Выбираться из комнаты девушки приходилось привычным способом — через окно. Почему? Да потому что ей бы влетело, если бы кто-то узнал, что я тут ночую. Водить парней в женское общежитие категорически запрещалось правилами университета, так что приходилось пробираться и уходить тайком.
Комната Норы находилась на третьем этаже, так что падение не сулило ничего хорошего, но к счастью для меня, этот дом строили криворукие дебилы, которые даже не удосужились ровно положить кирпич, благодаря чему на каменной стене было более чем достаточно выемок, чтобы цепляться пальцами.
Спустился я без проблем, слегка воровато оглянулся и поспешил прочь.
Если верить солнцу, то сейчас было часов шесть. Занятия начинаются в восемь, так что студентки уже начинали потихоньку просыпаться. Попасться на глаза им не слишком хотелось, так что я уже обычно сократил путь через сад. Прошелся по небольшому декоративному лабиринту, где застукал милующуюся парочку студентов. Мы сделали вид, что друг друга не видели, и я пошел дальше.
Наконец я вышел к задней стене одного из университетских корпусов, затем прошел к подсобным хозяйствам, где находился один из черных ходов на территорию университетского кампуса.
До выхода оставалось какая-то сотня метров, когда совершенно внезапно и без какого-либо предупреждения справа от меня кто-то выскочил. Рефлекторно я подался назад, но опоздал. Сказывалась сонливость и то, что в этот момент я крайне неудачно начал зевать.
Что-то очень твердое ударило меня по голове, и все, что я услышал, это изумленный возглас:
— Охренеть! Это и вправду он!
Просыпаться было больно и неприятно. Даже не сравнить с милым пробуждением в компании сексуальной и крайне горячей девушки-кошки. Голова трещит, во рту металлический привкус крови, и тошнит.
Попробовал пошевелиться, но понял, что руки у меня крепко связаны за спиной, а ноги привязаны к ножкам стула.
— Люц! Люц! Ты очнулся! — послышался голос рядом.
Разлепить получилось только один глаз. Судя по болезненным ощущениям, второй заплыл и не слабо. Это не фингал, это прям серьезный отек всей правой стороны лица. Даже страшно в зеркало будет смотреться.
Повернув голову, я увидел, что на соседнем стуле сидит дядя Рол. Такой же связанный и такой же «красивый». Лицо расквашено, нос сломан, одежда заляпана кровью.
Я хотел что-то сказать, но выдал нечто нечленораздельное. Язык не ворочался, во рту словно кошки нассали, и при этом я, кажется, лишился одного или даже двух зубов.
— Люц…
— Делай, — сказал кто-то другой, кого я ещё не успел заметить, и меня тут же окатили ведром ледяной воды. Взбодрило это очень неслабо. Я сразу задергался, пытаясь высвободить затекшие конечности, но чья-то сильная рука, что легла мне на плечо, тут же вдавила меня в сидение.
Повернув голову, я увидел возвышающегося надо мной незнакомого бородатого бугая с лицом каторжника. Ничего хорошего от таких персонажей ждать не стоит.
Он улыбнулся мне, дружелюбно так, а затем не менее дружелюбно прописал кулаком под дых. Я захрипел, и лишь через минуту смог восстановить дыхание.
Вот ублюдок! Понятия не имею, кто это, но он у меня кровью харкать за такое будет.
Я оглядел комнату и понял, что нахожусь далеко не в университетском городке, а скорее на каком-то подземном складе. Ящики, коробки, никаких окон. Зато приметил ещё пятерых громил, каждый из которых вооружен дубинкой и кинжалом.
— Дядя Рол, что за херня тут происходит?
— Люц… Извини… у меня не было выбора… Я сказал им, где тебя искать… Они… Они… отрезали мне палец.
Я невольно бросил взгляд на его руку и тихо выругался, увидев перетянутый веревкой обрубок пальца.
Дядя Рол меня сдал… Впрочем, это было не так уж и удивительно. Он никогда не отличался несгибаемым характером, а уж когда дело касается пыток, то долго хранить секреты этот мужик не сможет. Держать на него зло в такой ситуации было попросту глупо.
— Кому ты меня сдал? — спросил я, но дядя не успел ответить. Ответ на вопрос явился самолично.
Дверь отворилась, и в комнату вошел бородатый дородный мужчина с перевязанной рукой. Его рожу я узнал почти сразу, а следом в комнату вошел и его дружок, который прошлой ночью помешал мне забрать честный выигрыш. А у первого с рукой были проблемы из-за того, что Аида расплавила его револьвер с помощью магии.
При виде меня «однорукий» толстяк расплылся в улыбке.
— Что, думал, избавился от нас, шкет?
— Избавился? Это как-то сильно сказано. Скорее я ожидал, что ваше племя жопозадых пойдет обратно в свои пещеры сношать жопы друг друга.
— Ах ты, недоносок, — зарычал дружок однорукого, но толстяк жестом его утихомирил.
— Тихо-тихо, Эрик. Он просто хочет нас позлить.
— А ты догадливый, — осклабился я. Он улыбнулся в ответ, гаденько так. Затем бросил взгляд на бугая за моей спиной. Тот демонстративно хрустнул костяшками пальцев, а в следующую секунду двинул мне кулаком в лицо слева. От удара я чуть было не повалился на землю вместе со стулом, но бугай услужливо в последний момент придержал его.
Бил он умело, одновременно очень больно, но не так, чтобы отправить меня в нокаут, а это, между прочим, настоящее искусство.
— Бьешь как баба, — не остался я у него в долгу, но бугай лишь зловеще хмыкнул.
Пока мне били морду, толстяк, имени которого я так и не узнал, неторопливо подошел к столику у дальней стены и осмотрел разложенное там содержимое моей сумки и карманов.
— Это все, что при нем было?
— Да, — подтвердил один из мордоворотов.
— А деньги где?
— Вот, господин, — словно с легкой неохотой один из бандитов вручил толстяку имеющиеся у меня при себе деньги.
— Сто тридцать две марки… — поморщился он.
— Где остальное, сученыш? — зарычал Эрик, но я лишь рассмеялся ему в лицо. Чтобы пронять меня, нужно что-то большее, чем пара ударов в морду и живот. Даже пальцы резать бесполезно, ведь я прекрасно знаю, что с деньгами их можно отрастить.
— Какой интересный меч, — между тем заметил толстяк. — На вид дорогой.
— Да откуда у этого отребья деньги? — фыркнул Эрик.
— Между прочим, ты понятия не имеешь, с кем связался. Он Люциус Готхард, сын Максимилиана Готхарда! — внезапно воскликнул дядя Рол, отчего мне захотелось отвесить ему подзатыльника. Я практически никогда не представлялся фамилией отца, уж слишком он был известен, но при этом толку от этой фамилии сейчас практически нет. Даже фамилия матери котировалась выше, ведь демонстрировала, что я принадлежу к старому дворянству.
— Да хоть его бабушка, — отмахнулся «однорукий», но во взгляде все-таки возникла задумчивость. Раньше он смотрел на меня как просто на мальчишку, но теперь все было чуть иначе. — Это не имеет значения. Ты кинул меня. Харела де Роу.
— Одного из Доверенных Виго! — тут же добавил Эрик с таким важным видом, словно говорит о каком-нибудь короле. И все же это имя неприятно резануло слух. Вот только с Виго «Красноглазым» мне ещё проблем не хватало. Это глава одной из самых крупных банд южного района Нового Трисента, имеет вполне соответствующую репутацию. Под ним ходит целая куча воров, бандитов и прочего отребья со дна.