— О чём ты говоришь? — не понял герцог.
— Сейчас, даже с небольшим отрядом, мы можем изменить ход всей войны! — взволновано заговорил Крокки, сжав кулаки. — Если нам удастся перебить охрану, сопровождающую Сеапсуна…
— Уж не хочешь ли ты сказать, что сила змеиного воинства заключена в этом змее?
— Да, именно в нём, — ответил юноша. — Я узнал об этом у самых врат преисподней, столкнувшись с существами столь страшными, что от одного воспоминания о них меня бросает в дрожь. — Он приблизился к старику и заговорил тихо: — В черепе Сеапсуна заключена не только сила Змей, но и их гибель… Если Сеапсун достигнет столицы, то мы уже не сможем до него добраться. Там он будет под охраной всего змеиного воинства. Только здесь, ночью, на лесной дороге, с отрядом верных людей, мы можем попытать счастье. Так что же, Вальеро, неужто больше нет бойцов, способных встать на защиту Граэрры?
— Такие бойцы есть, — ответил герцог. — И один из них будет здесь через минуту.
Он вышел на крыльцо. Крокки последовал за ним. Вальеро издал негромкий звук, похожий на голос ночной птицы, и тотчас от полуразрушенной ограды отделилась тень какого-то зверя и опрометью бросилась к нему.
У ступенек крыльца зверь поднялся на задние лапы и превратился в невысокого коренастого человека с крупными чертами лица и суровым, сосредоточенным взглядом. Одет он был в короткую тунику.
— Государь, позволь представить тебе Лазго из Рода Собаки, — сказал Вальеро. — Это один из моих преданнейших слуг. Он бился бок о бок со мной на стенах Бронзового Замка и дважды спас мне жизнь. Можешь положиться на него, как на меня.
Увидев Крокки, Лазго в страхе и изумлении выпучил глаза, однако быстро совладал с собой, опустился на одно колено и низко склонил голову.
— Располагай моей жизнью, король, — произнёс он.
— Мне нужен отряд надёжных людей, в том числе из Рода Лошади, — сказал Крокки.
— Тридцать вооружённых всадников соберутся на подворье поместья через полчаса, — ответил Лазго. — А если у тебя есть время, то я пошлю гонцов в лес, где скрываются гвардейцы, уцелевшие после битвы в Гремучем ущелье. Через два часа здесь будет больше сотни конников.
— Нет, ждать мы не можем, — сказал король. — Пусть соберутся те, кто есть. Поскачем к ларортской дороге!
— Повинуюсь, государь, — Лазго поднялся, ещё раз поклонился и вышел.
Крокки обернулся к герцогу.
— Вальеро, мне нужны одежда и оружие.
— Одежда для тебя найдётся, — ответил хозяин усадьбы, возвращаясь в дом. — А кое-что из оружия я сохранил вон в том сундуке, под ворохом старых одеял… Мечи, топоры и кинжалы Змеи конфисковывают в первую очередь… Но что это? — Он обернулся к приоткрытой двери, ведущей в чулан. — Там, кажется, кто-то есть…
— Я ничего не слышал, — Крокки пожал плечами. — Что-то ты стал пугливым, Вальеро.
— Поневоле станешь таким, государь, когда змеиные лазутчики таятся чуть ли не за каждым углом… Я всё-таки пойду взгляну.
Вальеро зажёг свечу и, держа её в одной руке, а в другой сжимая меч, крадучись приблизился к двери в чулан. Остановившись возле неё и прислушавшись, он просунул в темноту за ней сначала руку со свечой, затем вошёл сам.
Крокки тем временем перебрал несколько висевших в шкафу кафтанов и плащей и выбрал короткую удобную тунику. Едва он облачился в неё, как из чулана послышался какой-то шум и сдавленный вопль. Одним прыжком очутившись у сундука, он выхватил из груды оружия длинный увесистый нож и бросился в чулан.
Для глаз юноши, прекрасно видевших в темноте, не нужна была свеча, чтобы обозреть ужасную картину. С высокой балки под крышей свешивалось длинное змеиное тело, которое в несколько колец обвило несчастного Вальеро и, приподняв над полом, стискивало в смертельных объятиях. Вальеро уже не сопротивлялся. Глаза его выкатились, лицо посинело, тело содрогалось в конвульсиях. На полу валялся его меч.
Вскрикнув, Крокки метнулся к рептилии, как вдруг с поленницы дров на него бросилась вторая змея. Сверкнули два жёлтых глаза, раскрылась пасть, усеянная зубами. Крокки, почти не целясь, с разворота, метнул в неё нож.
Лезвие застряло в шее гада так, что рукоятка торчала с одной стороны шеи, а острие — с другой. Но всаженный кинжал, казалось, только усилил ярость рептилии. Голова змеи наклонилась и вскинулась вперед, намереваясь со всего размаху ударить Крокки в грудь. Но юноша молниеносно отпрянул, схватил с пола меч и ударил по змеиной голове снизу вверх. Сталь пробила нижнюю челюсть чудовища и застряла в верхней, словно наколов одну челюсть на другую. Тотчас огромное тело змея обвилось кольцом вокруг граэррца. Король упёрся в землю широко расставленными ногами и свободной правой рукой выдернул из змеиного тела нож. Но едва в его руке оказалось оружие, как змей зашипел и отлип от него. Гадина обернулась человеком — голым зеленокожим детиной с перебитыми челюстями. С криком ярости Крокки бросился на него, противники стиснули друг друга в объятиях и покатились по полу.