По мере того, как Крокки приближался к голове Сеапсуна, чудовищное тело змея вибрировало всё сильней. Удерживать на нём равновесие становилось всё труднее. Возле самой головы Крокки вынужден был передвигаться ползком, каждую минуту рискуя свалиться со скользкого туловища, после чего змей, лишь слегка шевельнув своим мощным телом, мог раздавить его в лепёшку.
Голова Сеапсуна была несколько крупнее его туловища. Помимо разинутой пасти, извергавшей дым, на ней выделялись два больших, каждый размером с тарелку, глаза. Держа меч в зубах, Крокки подполз к правому глазу. Демон говорил, что до чудодейственного Браслета можно достать рукой, если просунуть её в глазное отверстие змеиного божества. Но прежде чем просунуть руку, надо было выбить глаз, а это оказалось далеко не простой задачей. В этом Крокки убедился спустя четверть часа изнурительной долбёжки по глазному яблоку. Он бил по нему сначала мечом, потом топором, который передал ему один из воинов. Всё было тщетно. На глазном яблоке Сеапсуна не появилось даже царапины.
Тем временем битва у повозки принимала неблагоприятный для граэррцев оборот. Змеиный арьергард наконец подтянулся к месту схватки и, пользуясь численным перевесом, начал теснить воинов Крокки.
Юный король послал бессильное проклятие по адресу Швазгаа, спрыгнул с повозки и, сжав меч обеими руками, ринулся в гущу битвы. Меч его работал без устали, разрубая шлемы зеленолицых, дробя их челюсти и отсекая головы. Рядом с ним пал, пронзённый сразу двумя копьями, Лазго. Теперь лишь редеющий отряд Мулов, вооруженных оглоблями и топорами, сдерживал натиск Змей, не давая им опрокинуть граэррцев в придорожный ров.
Зеленолицые начали окружать Крокки и его бойцов. Три сотни их спустилось в ров и, поднимаясь оттуда, прижимало граэррцев к повозке. Король велел нескольким своим воинам отбить у повозки правые колеса. Змеи поначалу не разгадали его замысел, а когда увидели, что вся повозка вдруг стала заваливаться на правый бок, было уже поздно. Тяжёлая махина Сеапсуна резко навалилась на правый борт, проломила его, вывалилась из повозки и покатилась в ров, давя всех, кто попадался ей на пути. Граэррцы вовремя успели подлезть под повозку и оказаться по другую её сторону, так что от Сеапсуна пострадали главным образом Змеи, наступавшие из рва.
Зеленолицые в страхе бросились врассыпную, но многопудовая туша, набирая скорость, давила их десятками. Вопли и крики убегающих Змей огласили окрестность. Уничтожив добрую половину конвоя, Змей рухнул на дно рва и остался лежать там, злобно поводя головой. Из его страшной пасти вместе с дымом выбивалось пламя, опаляя близлежащие кустарники.
Несмотря на этот успех, граэррцев всё же было гораздо меньше, чем их противников. Крокки был в отчаянии от того, что не удалось овладеть браслетом.
— Проклятая Швазгаа! — шептал он, в бессильной ярости нанося удары направо и налево. — Она знала, куда запрятать талисман! Из черепа это гадины его не сможет извлечь сам сатана!…
Граэррцы гибли один за другим. Крокки и его оставшиеся соратники с боем отходили к лесу.
На востоке занималась заря; звёзды тускнели в вышине. На дороге со стороны столицы показалось приближающееся облачко пыли. И Змеи, и граэррцы всматривались в него с тревогой и надеждой. Но когда фигуры приближающихся воинов сделались различимы в рассветных сумерках, то оказалось, что это навстречу Сеапсуну движется большой отряд Змей. Соратники Крокки встретили его проклятиями, а противники — восторженными воплями.
Воин из Рода Лошади, бившийся плечо к плечу с королем, неожиданно повернулся к нему и прохрипел, смахивая рукой пот со лба:
— Король, надо уходить! Я сейчас перекинусь в коня. Садись на меня и мы умчимся в лес, где осталось немало наших людей. Змеи не решатся преследовать нас.
— Спасайся, король! — раздались голоса. — Ещё есть время, пока нас не окружили!
Крокки в замешательстве опустил меч. Ясно, что битва проиграна. Браслетом овладеть не удалось. Единственным достижением можно было считать сброс Сеапсуна в овраг — по крайней мере, это задержит движение чудовищного змея к столице и отдалит гибель тысяч предназначенных ему в жертву пленников. Но это слабое утешение! Крокки скрежетал зубами. Его воины правы. Оставаться здесь — чистейшее безумие. К тому же быстро светало, и глаза Змей обретали зоркость.