Характерно, что заправилы Петербургского шахматного собрания за долгие годы ни разу не поинтересовались судьбой ценнейшего чигоринского архива и тем, почему Алапин пальцем о палец не ударил, чтобы выполнить взятое на себя добровольное обязательство.
Зато сердечно откликнулась на смерть Михаила Ивановича растущая шахматная молодежь. Как сообщало «Новое время», с осени 1908 года при Московском университете «с разрешения ректора был основан Студенческий кружок любителей шахматной игры памяти Михаила Ивановича Чигорина», насчитывавший до 150 членов. Организатором кружка был студент В. В. Ассонов. Собрания кружка проходили в чайной юридического факультета, и весной 1909 года там был проведен турнир – по существу первый чемпионат Московского университета.
Сообщения о таких же кружках памяти Чигорина были и в других газетах и журналах.
Но время шло, и русское шахматное движение, лишенное энергичной поддержки своего основателя, понемногу тускнело. Спустя же несколько лет Чигорину все больше и больше угрожало забвение. Даже, когда в 1914 году было решено перевезти его прах в Петербург, это не вызвало никакого общественного отклика. Вот как описывала тогдашняя газета эту печальную церемонию:
«22 июня в Петербург были привезены останки известного русского шахматиста М. И. Чигорина, скончавшегося в Люблине 12 января 1908 года. Отдать последний долг покойному собралось ровно восемь человек. Пока дошли до кладбища, эта горсть друзей М. И. Чигорина сократилась еще. Никого из родных покойного не было».
Зато неугомонный Алапин прислал на могилу Чигорина венок с надписью: «Талантливому, безвременно угасшему товарищу от С. 3. Алапина». Нескромно-снисходительный тон надписи, эпитет «талантливый» по отношению к гениальному шахматисту, которого таковым признавал весь зарубежный мир, не говоря уже о России, вряд ли можно расценивать как дань уважения памяти Чигорина. Со стороны Алапина это была попытка подчеркнуть и «освежить» свой собственный авторитет и связать свое имя с прославленным именем Чигорина.
Казалось, что жизненный подвиг великого шахматиста земли русской никем не оценен и жил он напрасно. Только в сердцах любителей игры образ Михаила Ивановича сиял прежним блеском, и не было высшей похвалы для человека, добившегося блестящей победы в турнирной или матчевой партии, чем слова: «Он играл, как Чигорин!»
Со дня смерти Чигорина прошло 60 лет. Шахматы в Советском Союзе стали народной игрой: количество любителей ее, объединенных в низовые секции, превышает четыре миллиона. Для знатоков же, для гроссмейстеров и мастеров они стали своеобразным искусством.
Имя гениального русского маэстро воскресло в полном величии. Проводятся международные турниры, посвященные памяти Чигорина, массовые турниры в его честь, привлекающие сотни тысяч участников, цифры, неслыханные ни в царской России, ни в капиталистических странах наших дней.
Ленинградский шахматный клуб, занимающий обширный особняк, носит имя М. И. Чигорина.
Сотни шахматных книг, три шахматных журнала, десятки турнирных и матчевых бюллетеней, еженедельная шахматная газета выходят в нашей стране массовыми тиражами, о которых Чигорин не мог и мечтать.
В шахматных руководствах, в дебютных справочниках (как советских, так и зарубежных) повсюду мелькает: «атака Чигорина», «защита Чигорина», «дебют Чигорина», «система Чигорина», «вариант Чигорина». Высказанные русским корифеем теоретические идеи, разработанные им дебютные принципы, методы защиты и атаки, его эндшпильные анализы выдержали самое суровое испытание – проверку временем и вошли в золотой фонд шахматной культуры.
Основной установкой советской шахматной школы стала чигоринская разносторонность игры, уравновешенность комбинационных и позиционных элементов ее, в сочетании со смелым новаторством и неуклонным стремлением к инициативе, к атаке, к борьбе.
Велик авторитет Чигорина и за рубежом. Недавно талантливейший зарубежный гроссмейстер, десятикратный чемпион США Роберт Фишер по просьбе американского журнала составил список десяти лучших шахматистов всех времен и народов. И в эту «великолепную десятку» включен Чигорин!