Иланда так и не превратилась из прелестного ребенка в прелестную молодую женщину. На свою беду Эльса подружилась с ней, и с болью в сердце наблюдала за тем, как девочка худеет, как под ее открытыми, лучистыми глазами появляются темные пятна, а взгляд тухнет. Когда Эльса вернулась после очередного задания, принеся с собой подарок для Иланды, но узнала, она та умерла, она не плакала. Такое случалось и раньше, Эльса знала, что рано или поздно это случится. Но где то в глубине ее души появилась еще одна ранка из которой вместо крови сочилась неумолимая тоска.
Эльса неторопливо шла по улице назваванной в честь основателя торговой гильдии Него Цианта. В народе улицей цианитов. Проходя мимо одной из лавочек, Эльса остановилась и даже на мгновение забыла о том куда шла. Витрина этой лавки была сделана из огромного цельного куска стекла. Эльса никогда раньше не видела такого стекла. Окна в деревнях, где ей приходилось бывать были затянуты бычьими пузырями, а то стекла, что она видела были маленькими и мутными. Здесь же, почти двухметровая по высоте витрина из прозрачного цельного стекла.
Эльса подошла вплотную и нечаянно уткнулась носом в холодную, прозрачную поверхность стекла была слегка выпуклой. Эльса сняла перчатки и провела пальцами по гладкой поверхности. Насмотревшись на это чудо, сотворенное неизвестными мастерами Эльса обратила внимание на то, что находится за стеклом. Там в деревянных рамках на специальных подставках стояли две картины. И обе завораживали еще больше, чем необычная витрина.
На одной был изображен пожар. Горела деревушка, где-то на берегу Несущей свои воды в никуда. Ночной пожар полыхал под льющим с неба дождем, а небо над горящими домами разделяла на двое грозовая вспышка. Несмотря на то, что эта картина была живописней той, что стояла рядом именно та, другая заставила остановить на себе взгляд и удерживала его несколько минут.
В окружении гор, притаилась покрытая зеленой травой низина. Солнце стоит в зените и от того наползающая на низину зловещая тень, кажется еще более не естественной. Что именно отбрасывает такую тень, Эльса так и не поняла. Да и пейзаж раскинувшийся на картине на первый взгляд казался ярким и радостным. У Эльсы появилось ощущение, что чего то на этой картине хватает, чего то, что должно располагаться в низине, на согретой ярким солнцем зеленой траве. Чего именно не хватает, как бы Эльса ни приглядывалась, понять она не смогла. Но зато заметила другую деталь. На одной из возвышенностей окружавших низину, лежало упавшее дерево. На стволе сидел человек в коричневом плаще, рядом с ним стояли еще двое. Фигурки в сером и черном плащах. Лиц не было видно, но сразу создавалось впечатление, что они внимательно наблюдают за тем, что происходит внизу. Больше всего Эльсу заинтересовала фигурка в черном, бархатном плаще, блестящем под яркими лучами. Очертания кого-то ей сильно напоминали.
Оторвавшись от картины, Эльса сделала шаг в сторону двери и тут же столкнулась с седым мужчиной. Дверь резко открылась и только благодаря хорошей реакции, ей удалось быстрым движением уйти в сторону и избежать столкновения двери и своего лица.
-- Простите - не особо извиняющимся тоном, сказал мужчина.
-- Остановившись на пороге лавки, он не спешил выйти на улицу или уступить дорогу новому посетителю. Внимательно рассмотрев Эльсу, мужчина мужчина произнес имя, к которому Эльса уже начала привыкать:
-- Иланда? Если не ошибаюсь...
-- Да, это я -- с любопытством разглядывая мужчину, ответила Эльса..
Он был среднего роста. Примерно метр семьдесят восемь сантиметров. Эльса умела с точностью угадывать рост и почти без погрешности определяла вес, когда человек начинал двигаться. Но этот мужчина стоял на месте, и Эльса остановилась на числе восемьдесят четыре. На его поясе висел меч. Металлических доспехов на нем не было, но куртка из грубой кожи, под черным плащом вполне могла защитить от скользящих ударов грубых мечей и ударов ножом. Штаны из такой же кожи и черные, начищенные сапоги. Седые волосы, коротка еще пока черная борода и цепкий, строгий взгляд.
Мужчина в свою очередь так же внимательно разглядывал Эльсу. Сегодня на ней был коричневый замшевый плащ, обшитый изнутри козьим мехом и высокие сапожки под цвет плаща. Меховая пошивка делала ее тонкое тело более объемным, но лицо не давало внимательному наблюдателю обмануться по поводу комплекции девушки.