Короче, при пожаре и хрен насос.
Жестом приказав вампирше умолкнуть и перестать докладывать то о переговорах северян внизу, то о тихом клекоте пернатых мутантов в лесу, я поймал на себе взгляд фиолетовых глаз:
— Нет, я попросту обязана прояснить… — заскрипела Киара, стряхивая со сношенного сапожка внушительный кусок птичьего помета и обращаясь к остальным. — Я одна тут зрячая, или вас всех страсть как утомила жизнь? «Между молотом и наковальней» не описывает и сотой доли того положения, в которое нас затащил этот слабоумный, с вашего дозволения, «сир»…
— Ерунда! У сира всегда есть план! — тут же вклинился Гена.
— Ерунда у тебя между ног, а безумие это болезнь! Полезайте с куклой обратно в кусты, где вы провели всю неделю, а решения оставьте взрослым! Кыш-кыш, кролики неугомонные! Дырки с палками сами себя не разработают! — оценив, как лица аутистки с оруженосцем заливает краска, фиолетовая вернулась ко мне. — Ты завел нас всех прямиком в задницу, кретин! Снизу немытые дикари, сверху сотни, если не тысячи людоедов! Таков твой план, верно? Групповое самоубийство⁈ Ой, простите, я позабыла, ты же не «местный», ты же на людском языке не изъясняешься… Повторю на непонятном: — Коллективное самоустранение! Нет, коллегиальное самоуничтожение! Нет-нет-нет, мелко-массовое отрицательное размножение! Теперь-то понял⁈ Колокольчик зазвенел? Динь-динь? Ну конечно нет, о чем я⁈ Когда это меня тянуло к здравомыслящим…
Драматично всплеснув руками, Киара шумно выдохнула, делая паузу, дабы успокоиться:
— Поймите верно, я не брезгую «бутербродами» и экспериментами, но не когда спереди щелкает клюв, а в зад суют копье! Не-е-ет, обойдусь опостылевшей классикой… Пресно, зато на волосы не попадет.
Я не обращал внимания ни на кривляния напуганной Киары, ни на протесты Гены, который спорил с ней о правильности моих действий, убеждая скорее самого себя.
Наблюдая с края серпантина за пехотными коробками, восходящими по горной тропе прямиком к нам, я не ощущал ничего, кроме ветра и солнечных лучей. Все уже решено, так к чему эмоции? После победы поплачем. Если кто-то вспомнит, как это делается.
— Только не говорите… — заскрежетала ведьма. — Он даже не слушал! Конечно, зачем утруждать себя какими-то мелочами, навроде выживания, когда с тропы открывается столь живописная…
— Ты закончила?
Спокойный тон заставил Киару побагроветь. Едва не сломав зубы от злости, и до крови вонзив ногти в ладони, она быстро дышала, то ли пытаясь успокоиться, то ли не лопнуть от бешенства.
Не тратя времени на пререкания, я переключился на очкастую:
— В какой стороне больше шумят? Где курицы основной заслон ставят?
Кивок в сторону дремучего леса, растущего на обратном склоне горы сопровождался возгласом Гены, который обрадовался «пришедшему в себя» сиру.
Убеждаясь, что мы проторчали на серпантине достаточно, дабы оказаться на виду у первых пехотных коробок, на которых стали различаться бороды и северные панцири, я скомандовал спускаться прямо в лес.
Гена радостно затопал первым, однако Киара не разделяла его слепую веру в мои решения — едва не столкнув оруженосца с обрыва, она подскочила ко мне, хватая за пропотевший китель мертвой хваткой:
— Импотент с левой резьбой, плод страсти вши и мокрого пятна на простыне, думаешь, не вижу⁈ Нарочно заводишь прямиком в западню! Сбрендивший отморозок, хочешь подвигов, смерти, искупления⁈ Пусть! Но не когда с твоей задницей в придачу идет моя! Довольно прелюдий, я тебя… А тебе чего, кукла пустоголовая⁈ Тоже захотела, так становись в очередь, мне…
Только когда ведьма оказалась впечатана в землю с полным ртом грязи, она наконец вспомнила, что не единственная сверхъестественная хрень в моей компании. Поглядев как вампирша удерживает сыпящую оскорбления сестру, я потер саднящую от ногтей шею. Боль уже давно не причиняла страданий, а напротив, приносила странное чувство успокоения. Какой-то правильности, справедливости. Будто так и должно быть.
Реально псих ведь.
— Отставить воспитательные работы! Але, команды не колышат⁈ Хера разошлась… Блин, Ген, убери свою бабу, пока она нас без санитарки не оставила!
Как-то позабыл, что последний раз «кормил» очкастую пару дней назад… А оруженосец угощал ее чем угодно, но только не кровью.
Когда Гена, сюсюкая, сумел расцепить двух дур, а и без того потасканное платье Киары превратилось в ночной кошмар стиральной машины, первые «коробки» уже маячили на дистанции пистолетного выстрела. Сигналя руками, агенты федерала призывали «сира» «обождать» и «потолковать»
Ладно, так даже лучше. Точно так же как я не мог игнорировать провокации федерала, так же не сможет и он. Пойдет за нами как миленький и за ценой не постоит.
Не позволив Киаре до конца вытрясти со слипшихся волос свежий птичий помет, я подхватил ее под локоток и потащил за собой к лесу внизу. С ней по-плохому не работает, сделаем «как обычно»:
— Хватит бздеть — посмотри со стороны. На нас нигде не написано, что мы идем отдельно от основных войск — мы выглядим как дозор, разведка основных сил. А ни одна засада не трогает разведку — дозор не атакуют, чтобы не спугнуть остальных, его пропускают.
В следующую засаду. Но об этом говорить необязательно.
— А-а-а, вот отчего мы держимся на виду у отморозков… — Гена тут же расцвел, толкая свою аутистичную спутницу локтем и выдавая «я же говорил!». — Как в былые, славные дни, верно, сир? Обращаем их же подлость и коварство супротив них самих! Словно мы снова спускаемся с городских стен и примеряем личины наемной швали в разбойном лагере!
В башке пацана все это являлось очередной страницей сборника его удивительных приключений. Проведя со мной почти год, он и так не понял — выживание скорее дело случая, а не личных навыков, подготовки, или какой-то там «высшей правды». Его необоснованная вера в решения командира только подтверждали давно известный факт — хреновый из меня учитель.
А я еще над дедом прикалывался…
Ведьма перестала брыкаться, сосредоточившись на дерьме в волосах и в речах:
— Ох, так нас сожрут не сразу, а оставят на десерт — как успокаивает! — женская ладонь мстительно вытерла о мой китель кусок субстанции, настолько же свежей, насколько вонючей. — Все равно, это самое отвратительное свидание в моей жизни… По части абсурда переплюнет даже того наемника с дурацким именем «Грегор» — «эротическое приключение» у озера обернулось стаей потерянных гусей и бегством кавалера. Ты когда-нибудь имел дело с гусями? У них зубы даже на языке… Ненавижу птиц! Даже тех, что умещаются в кастрюльке…
По мере приближения к лесу, болтовня ведьмы становилась тем невыносимее, чем сильнее ее пальцы смыкались на моей руке. Не нужно иметь диплом мозгоправа, чтобы понять в чем дело — куда больше птиц она боится остаться со своими страхами наедине.
Киара прятала эмоции за наглостью, Гена хорохорился перед аутисткой, пафосно держа руку на мече да вещая про былые подвиги, а я… А я вспоминал полузабытый многоквартирный дом, вставший щитом между танками и станциями помех. Наверное тогда я тоже говорил, что иностранцы не рассчитывают на сопротивление, что сдриснут едва из окна прилетит кумулятив и застрекочут автоматы.
Такое же вранье, как и сейчас. Это чертовы птицы, что они могут знать о тактике, о группе наблюдения, группе уничтожения, группе прикрытия? А даже если и знают, даже если впрямь пропустят маленькую рыбешку, дабы сожрать крупную, — один хрен уйти не позволят. Нет, никакой мы не «дозор», мы приманка. Сусанины, заводящие одного противника под удар другого. Мы допустимые потери, чье выживание рассматривается командованием как элемент случайности. Очередная жертва на алтаре победы.
Проблема в другом — остальным я признаться не могу. Не имею права, ибо Киара обязательно взбрыкнет, а то и ломанется к федералу. Она уже предлагала «переговоры», а в безвыходной ситуации может пойти на все, в том числе и на отчаянную попытку выторговать свою жизнь ценой предательства. Нет никакого смысла испытывать ее верность.