Черт, начинаю рассуждать как замполит! Аж тошнит от всей этой рациональности…
Уверен, тогда, гоня взвод под танки, я оправдывался тем же. Логикой, высшими целями, ценой поражения… И инспектор то же самое себе говорит, осознанно гоня две сотни людей в лес под бритвенные когти и зубастые клювы. Уж он-то сразу все понял, едва алтарь из костей увидел.
Но даже не подумал дать эскорту подготовиться, дабы они получили хоть какие-то шансы вернуться домой.
Что-то с нами не то. Вообще нихрена не то. Безумие, форменное безумие… Если федерал все же сумеет призвать своего божка, то что скажет, когда прозвучит вопрос о стольких загубленных душах? О куче говна, вознесенного на алтарь мармелада? Про долг затирать начнет, тяжелые решения, высшие блага?
Как-то уж слишком сильно действия с намерениями расходятся. И у него и у меня.
Но иных решений я в упор не вижу.
Мы миновали первые деревья, за которыми открылся вид еще теплых кострищ и примитивных шалашей, с круглыми лежбищами явно не для человеческой анатомии. Оценив внушительные размеры лагеря, Киара еще сильнее вцепилась в мою руку, не обращая внимания на кровь, выступающую из длинной зашитой раны, оставленной кинжалом.
Судя по количеству перьев возле импровизированной кухни и пирамидок из птичьих черепков то тут, то там, петухи не чурались каннибализма с жертвоприношением себе подобных. На нескольких алтарях покоились ржавые ножи, как близнецы похожие на мою чесалку. Походу, изготавливались они вовсе не из железа, а очень даже из кости. И нихрена это не ржавчина, а то ли остатки костного мозга, то ли какой-то ритуальной гадости.
Мда, а ведь я ей бреюсь…
— Сир вы оказались правы! Коварные твари воистину приняли нас за часть северного войска! Они же пропустили нас в самое сердце своего стана! — воодушевленный голос Гены потонул в настоящем океане, воя, визга, и нечеловеческого улюлюканья.
Следуя за нами с серпантина, пехотный строй северян оказался вынужден вытянуться в длинную колонну, что послужило отличным моментом для атаки. Через листву и деревья сложно что-то разобрать, но раздающийся со всех сторон визг в пояснениях не нуждается.
Промеж листьев замелькали испещренные боевой раскраской пернатые твари, одна другой уродливее. Яростно квохча, они волнами колошматились о спешно выставленную «стену» северян, постепенно ломая ее и превращая «цивилизованное» сражение в «варварскую» мясорубку категории «каждый сам за себя».
В вопле высыпающих из леса крылатых мутантов тонул даже жалобный гул северного горна, сигнализирующего о точке сбора.
Из меня вырвался тихий смешок — не такие уж эти птицы и дикари…
— Тебе кажется это забавным, сбрендивший недоумок⁈ — истеричный тон Киары больно резанул по уху.
— Та… Просто ты угадала — такая засада в учебнике так и называется, «Молот и наковальня».
Один отряд бьет в тыл, два других жмут с фронта, не позволяя оперативно организовать оборону. А смешнее всего то, что именно таким хреном я и надеялся остановить танки…
Звонкая оплеуха сменила неугомонный визг на протяжный писк в ушах. Хватив за грудки, Киара с силой тряхнула меня:
— Клянусь титьками, если сегодня я услышу как ты бормочешь еще один монолог, я лично кастрирую тебя через задний проход! Чего замер⁈ Смерти ждешь⁈ Дешевле театра и кровь настоящая⁈ Нас всех убьют, скудоумия кусок!!! Сделай уже что-нибудь, ты же уме-е-ешь!!!
Тоже верно. Не время «зависать», херня сама себя не сотворит!
Скрежет когтей о сталь, крики, визги и чувство смерти будоражили сердце, словно запах блинов на пороге родного дома.
Не дожидаясь пока ведьма выговорится, я воспользовался уже проверенным трюком — сунул руку под платье, нашарив «нужное место». Гена закашлялся, аутистка вздернула брови, а Киара отскочила, мигом отпуская меня и тревожно обхватывая себя между ног.
— Кретин! Думать о похоти в момент… Во время… Дегенерат!!! Содомит!!! Не подходи, слышишь⁈ Я закричу, я порчу наведу, у меня отец в гвардии сержантом!!!
Фиолетовые глаза испуганно дрожали в такт губам, но все эти вздохи-охи блекли на фоне ожившего леса. Кусты у тропы, ведущей сквозь лагерь, угрожающе затрещали и тут же потонули в истошном визге. Видать, про группу прикрытия курицы тоже в курсе…
Правда, ни через секунду, ни через пять, из-за листвы никто так и не выскочил. Даже когда Киара успела десять раз назвать меня кретином и потребовать сделать хоть что-то, а Гена столько же сиркнул, кусты продолжали трястись без каких либо попыток атаковать.
— Гром гремит, земля трясется, кто-то в кустиках ебе… Ай, ладно. Вы все равно не поймете.
Еще раз оглядев окружающий лагерь и оценив количество кострищ и шалашей, я начал догадываться, в чем дело. Хреново мы «цыплят» посчитали — куриц, «разобранных» на алтари, здесь куда больше, нежели цельных. Чтобы это понять, достаточно поглядеть на скромные размеры помойных ям.
С таким недобором группу прикрытия не организуешь, на «уничтожение» бы хватило.
Страшно визжащие и инфернально трясущиеся кусты скрывали группку пернатых недомерков, ростом меньше автомата Калашникова. Они резко стихли, прижимаясь перышками друг к дружке, осторожно пятясь и завороженно рассматривая мою рожу.
С виду совершенно не походили на петухов, а являли собой ассорти из какого-то цветастого попугайчика, гуся, и утки с дебильным индюшачьим гребнем.
Детеныши, что ли? Да не, не похоже — судя по алтарям, свое потомство эти мутанты на мясо да ножи пустили, к тому же больно у этих глаза умные. А чего они тогда такие мелкие и… Разные?
Ни отходя от меня ни на шаг, ведьма принялась сыпать цитатами Айболита:
— В-в-внутривидовое разнообразие в-в-виду с-с-с… С-с-склонности к гиперэволюции из-за низкой п-п-продолжительности ж-ж-ж… До чего же страхолюдны… Да убей их, чего замер⁈
Заикания Киары, до одури боящейся даже этих карликов, размерами едва дотягивающих до пингвина, прервались пафосным кличем Гены и блеском меча Аллерии. Клинок снес голову «утко-индюку» заставляя его тушку забегать кругами меж деревьев, орошая тропу кровавым фонтанчиком.
Обагренный меч привел оставшихся в ужас, заставив с квохтаньем броситься врассыпную. Оруженосец было ломанулся за ближайшим, но я успел вовремя рвануть его за шкирку.
Одушевленный легкой победой и румянцем на щеках оголодавшей вампирши, который юнец списал на себя, а не на кровавый фонтанчик, он раздраженно зашипел:
— Да пустите же!!! Сир, при всем уважении к вашему милосердию, но эти твари могут привести…
— Привести нас куда нужно. — я тряхнул его будто щенка, заставляя получше рассмотреть хорошо протоптанную тропу, ведущую глубже в лес.
Милосердие, блин… Когда оно у меня было?
Получив свою свободу обратно, коротышка нервно отер окровавленное лезвие о заготовленную тряпку за поясом — видать, у дядьки научился.
— Сир, вы полагаете… Вы полагаете, эта тропа приведет нас к сердцу зла?
— Чего?
— К корню бед? Чаше скверны? Порочной подлости?
— Кого, блин⁈ Русский, мать твою, ду ю спик ит⁈ Опять своих мультиков пересмотрел⁈ «Цифра» в кунге не для того поставлена, чтоб ты в интернетах на сиськи дергал! Обколются своими сексами, а потом клавиатура в декрет уходит…
Только спустя мгновения напряженного переглядывания, прерываемой далекими визгами и ревом горна, до меня наконец дошло — передо мной оруженосец, а не «микрофонщик».
— Милуйте, сир, я плохо понял ваши объяснения… Кажется, вы упоминали, что цель нашего похода некая реликвия, изыскиваемая инспектором. Артефакт чудовищной силы, впитавший в себя бесчисленные души и порождающий неописуемых тварей, с которыми нам уже доводилось сражаться…
Киара нервно фыркнула, прекрасно зная, насколько все это туфта, аутистка флегматично кивнула, а Гена недоверчиво поднял брови.
Кажется, теперь я понял, на кой хрен дневник завел — не забывать, кому-чего наврал.
— Да-да, конечно. Демоны, армии, очень интересно… Насрать, двигай уже, че встал⁈