Петляя и то и дело пропадая из-под ног, тропа уносила все дальше и дальше, сквозь шуршащий, подвизгивающий лес. Такое чувство, будто сами деревья переговаривались меж собой. Из-за мелькающих за листьями, но не решающихся напасть карликовых птиц, я ощущал себя чем-то сродни бомбардировщику, летящего на вражеский аэродром и оставляющего след из нервных радиосообщений, приказов и докладов.
Похоже, птички рассчитывали, что «дозор» либо заспешит на подмогу к северянам, либо попытается сдриснуть по самой кромке леса, не решаясь углубляться в непролазную жопу под названием «Скальный сад». А теперь, стало быть, вынуждены в спешке слать посыльных и организовывать перехват.
И как они с таким безалаберным подходом смогли полконтинента вырезать?
Вздрагивая от каждого вопля, Киара продолжала тащиться за мной паровозиком цепляясь за пояс:
— Нет ничего предосудительного в неготовности птичьих мозгов к твоему безумию. Я поначалу от тебя тоже в ступор впадала, ибо, как говорил отец, мышление как анус, на определенных этапах некоторые вещи в него не вмещаются, нужно разрабатывать…
— Господи, че несет-то… И это я псих, да?
— Судя по моему согласию присоединиться к тебе в очередном убийственном походе — я так же больна. Проклятье, так и знала, — скудоумие заразно! А ведь мы даже не переспали…
Попытки разрядить обстановку с помощью неуместных разговоров довели нас до такой заросшей чащобы, что и вьетнамские партизаны перекрестились бы да пошли курить в сторонку.
Какофония битвы северян с мутантами давно осталась позади, и досюда не доносилось ничего, кроме неестественной тишины. Ни шелеста ветра, ни пения птиц… Все живое будто сторонилось рощи, больше напоминавшей даже не частокол, а живую стену из деревьев.
И это не фигура речи — живую изгородь обрамляла идеально ровная площадь из совершенно бесплодной земли. Ни кустика, ни даже травинки, — сухостой да пыльное почерневшее сено.
— Колдовство… — выдохнул Гена, постукивая клинком по толстой коре одного из деформированных стволов в живой изгороди.
Поковыряв одну из палок ржавой чесалкой, я тут же получил хорошую занозу — ветка отросла быстрее, чем успела отломиться.
— Реально паранормальщина.
Киара уже готовилась завалиться в обморок со страху, когда мы наконец отыскали нечто похожее на проход. В стене из переплетенных деревьев нашелся тоннель, по всей длине которого сплошными рядами расположились костяные алтари. Не десятки, а настоящие сотни жертвенных идолов. Обилие птичьих черепов подсказывало судьбу основной части пернатого корпуса.
Та засада для северян является всего-навсего огрызками куда большего отряда, который добрался сюда изначально. Похоже, птицы клин клином вышибали, принося друг дружку в жертву ради…
За первым кольцом живой изгороди, маячила вторая. Такая же, если не считать трухлявой коры и гнилой черноты истощавших от неведомой порчи деревьев. А сквозь них маячили гнилые пеньки третьей линии…
Внимательный осмотр основной «стены» подтвердил догадки — многие листья уже покрылись мертвенной чернотой, а кора отдельных стволов вовсю шелушилась.
Нифига это не птицы внутрь прорубались — они наоборот, пытались этот «внутрь» сдержать. Не допустить, чтобы оно расползлось на всю округу.
Не, такого муду-вуду я еще не видал…
— Ты можешь заткнуться⁈ — вспыхнула фиолетовая. — Я и без твоих «подбадриваний» скоро в трусы мочится буду…
— Ничего, сейчас и сраться начнешь… В колонну по одному, шагом-марш!
Игнорируя протесты дрожащей девчонки, которую я по ошибке принимал за жуткую ведьму, я первым проскользнул мимо жертвенных алтарей, пролезая через идеально ровный, без единой зарубки, пролом.
Аутистка безразлично прошла второй, Киара пулей пролетела третьей, будто ребенок хватая меня за руку. А побледневший, но скрывающий свой страх Гена, оказался четвертым.
Глава 21
Ни рай, ни ад, ни военкомат
Высота пока еще живой «стены», не позволяла проникнуть солнцу, обрекая безжизненную, без единой травинки полянку на вечные сумерки. Неестественная тишина наконец отступила под журчанием неглубокого ручья, по-видимому стекающего с какого-то ледника дальше на севере. Проходя через лес, он наверняка впадал в теплое озеро у безлюдной деревни.
Под берцами захрустели птичьи кости — полянка буквально колосилась черепами и порушенными алтарями. Образовывая один идеальный круг за другим, они линия за линией отступали от огромного, бесформенного валуна в центре, дабы затем смениться гнилыми пнями, тощими стволами, и пока еще живыми деревьями.
Ни тебе дьявольских песнопений, ни спящих демонов, ни золотистых сфер. Тупо ручей, и тупо эшелоны алтарей, порушенных неведомой силой, и тупо валун.
Киара облегченно выдохнула, радуясь отсутствию явной угрозы, но возглас Гены заставил ее снова вцепиться в мою многострадальную руку до хруста.
Тыча клинком в самый длинный фрагмент булыжника, он радостно голосил:
— Символы сир! Прямо как в канализации и в подвале у четы чернокнижников… То есть, одного чернокнижника! — исправился оруженосец, вспомнив про блестящую очками вампиршу. — Мы смогли, сир! Мы отыскали сердце зла! Теперь мы сможем…
— Заткнуться и дать мне подумать… Чего за херню ты вообще мелешь? Это тупо разводы от воды и тины! И вообще это же…
Пара загнутых кверху «рожков», состоящих из прямоугольников, и зажимающих меж собой стертую от времени белую звезду тускнела из-под мутной воды, отдаленно напоминая то ли крылья, то ли перья.
Пару раз моргнув и оценив конструкцию «валуна» я шумно сплюнул. Нет, на такую лажу я не подписывался!
— Ну нахер! Мы закончили, валим отсюда…
— Но сир!
— Ну ты видел, видел⁈
Недоумение на лицах остальных заставило потереть гудящие виски. Хвост «валуна» чернел ржавчиной под водой, пока остальная часть машины гнила под открытым небом. Бронестекло занесло плотным слоем черной земли, лопасти рассыпались в прах, ни оставив о себе и намека, дожди превратили приборную панель в нечитаемый набор стрелочек да разбитых стекляшек.
Двести лет простоять, это тебе не в тапки срать. Особенно если ты ударный вертолет, сперва заливший столицу местных чем-то вроде напалма, а потом навеки застрявший у черта на рогах.
— Босс вертолет… Елки, я точно в средневековье, а не компьютерной игре? Ай, все равно не поняли…
Ладно, выходит и здесь федерал не соврал, — нифига я не первый, и даже не второй турист, наслаждающийся прелестями местного феодализма. Была еще, как минимум, парочка рыцарей демократии, верхом на железном коне. Или драконе, если угодно.
Была, да сплыла, позволив втянуть себя в междоусобицы, интриги и прочие культурно-массовые мероприятия между лоялистами, поддерживающими местного падишах-императора в его божественной шизе, и клятыми еретиками-заговорщиками, которым вся эта блажь не упала и вообще атеизм сила, религия могила.
Короче, все как у меня, но с одной разницей — я сам себе и лоялист, и онанист, и вообще баянист, тамада, услуги.
Конечно, это все догадки, но как говорит Эмбер, если жизнь дает тебе лимоны, выдави их в глаза своих врагов. А уж если попался целый ударный вертолет… Броню снять, радиооборудование, тепловые ловушки и радары с радио выкинуть, и вот уже боевая машина позволит с пару тонн лишней нагрузки поднять. Именно то, что нужно, дабы спасти мир от озверевшего диктатора, принести демократию дикарям, получив по гарему принцесс на брата.
А когда попытка сорвать страшный сатанинский ритуал обернулась едва ли не большим звездецом, когда сквозь стрекот лопастей начали прорываться вопли заживо сгорающих и гибнущих в вездесущем дыме людей… Когда тысячи и тысячи глоток затихли навсегда, тогда до ребят, видать, доперло — не герои они фантастические, а долбоящеры сказочные, которых одна группировка натравила на другую.
Не людей спасали, не демократии с идеями, а интересы одних, от поползновений других.