К счастью, выскочившая в ночной пижаме синевласка уберегла мою голову от меча. С радостным писком она бросилась к всаднику подле монструозной лошадюги и тут же оказалась заключена в стальные объятия. По-моему, я слышал, как у нее ребра затрещали…
Успокоившись и решив, что волшебница сейчас сама все расскажет, я спокойно облокотился на бочку с водой у конюшни. Совру что-нибудь о послании от князя или типа того, чтобы наедине с этим увальнем остаться, а там и про герцогиню сообщу. То-то он офигеет!
Мимо проплывали усталые рожи гвардейцев, ведущие своих коней под уздцы. Какие-то они бледные. Всю ночь скакали, что ли? А у этого рука, похоже, сломана. У этого бинт окровавленный на шее. А у…
Уставившись на окровавленную ногу одной из лошадей, я нервно сглотнул. Прихрамывая, бедная коняшка красовалась куском черепа, застрявшего в треснувшем копыте. Человеческого черепа.
То ли, впотьмах деревню не разглядели и прямо сквозь дома проехали, то ли… Не говорите, что они недавно в бою побывали!
Охлопывая себя по груди в поисках сигарет, я не сразу заметил накрывшую меня тень. Усеянный шрамами великан с седой щетиной, рассматривал меня, словно таракана.
— К счастью, дом Клеберов и впрямь всеми силами стараются смыть позорное пятно… — тараторил лебезящий рядом стюард. — Юный спутник сего подлого пса поведал мне, о северных монетах, что утаил сей поддонок! Так же, как он смолчал о своем близком знакомстве с «Разорителем»! О подлости, что тот ему поручил. Милорд, сей человек не только вор и истязатель, но и шпион! Под покровом ночи он пытался разнюхать о ваших планах у нашей дражайшей гостьи, леди Лианор! Милорд, не при людях будет сказано, но… — тщедушный козел встал на цыпочки и зашептал на ухо своему лорду.
Синевласка пыталась что-то лепетать про: «неправда», «сама пришла», и «если уж кто и соблазнял, то это я!», но делала только хуже.
— Соблазнял?! — взъерепенился лорд, выхватив окровавленный меч из ножен. — Мою «виноградинку»?! Мою кровинушку?! У Грисби внушеньку-душеньку украсть удумал?! Не позволю!!!
Последнее что я видел, это красивый эфес, летящий в мой нос. Даже сопротивляться не хотелось. Банально, аж зубы сводит…
Глава 27: Дело на один пирожок
Тесноту и мрачность хранилища антикварного салона усугубляли резкие миазмы лимона и уксуса. Пожалуй, стоило пренебречь конспирацией и заняться реставрацией страниц на просторном балконе, а не в переполненном подвале. Кто из этих городских невежд заподозрил бы неладное, заметив свечной огонек в одном из окон? Да сунь им под нос этот журнал… Нет, не журнал! Артефакт!
Сунь он им под нос артефакт и ограниченные землепашцы все равно ничего не поймут. Истинная ценность страниц ускользнет от них, как и мысли о чем-то более важном, чем собственное брюхо или мнимый статус.
Однако, предосторожность превыше всего. Случайности губили и великих, и эта рукопись тому прямое подтверждение.
— Пожалуй, ради такого стоит перетерпеть эту вонь… — кивнул реставратор своим мыслям и отложил пузырек с растворителем.
Теперь осталось только дождаться, когда субстанция разъест чернила на очередной странице. Уже неделю к ряду, каждую свободную минуту мужчина тратил на восстановление и расшифровку рукописи.
В этих неровных строках содержалось нечто необычайное! Не сухая хроника последних дней империи, не биографии древних, не старческие размышления о философии. Окно! Нет, зеркало! В другой мир! В голову существа, настоль экзотичного, насколь же и неподходящего! И каждый символ, это тропа в историю освоения. Становления, обучения. В то, как он воспринимает Осколки, что думает о встреченных существах, каким ему видится этот мир! И как он сравнивает его со своим.
Воистину, реставратор почти жалел о кончине того невоспитанного варвара, что принес ему рукопись. Но продираясь сквозь нестройные буквы лишь постигающего грамоту пришельца, антиквар все сильнее убеждался — сведения о артефакте не должны достигнуть чужих ушей. С каждой новой расшифровкой, он ощущал нарастающую дрожь в сердце. Надежду, что быть может, автор все еще жив и однажды судьба сведет их вместе. Ох, сколь желанным и волнительным бы вышло это свидание…
Дернув носом, мужчина аккуратно промокнул страницы конским волосом, дабы избавиться от растворителя. С каждым движением, потекшие чернила исчезали, уступая место едва заметным отметинам на бумаге. Как же повезло, что наемники дали пришельцу лишь дешевый угольный карандаш! Впервые в жизни, антиквар порадовался существованию этого грубого инструмента.
— Ах ты негодник… Снова перешел на свой язык? Значит тут что-то интересное! — обрадовался читатель, пододвигая к себе заготовленный лист, испещренный пометками.