Походу, это самцы, решившие попытать удачи за пределами своей «стаи». Молодые, неопытные и, судя по тому, с какой жадностью они смотрят на нервничающих девок, — сексуально неудовлетворенные... С самками у этих уродов всегда беда, ибо всех мохнатых баб себе вожаки да их приближенные забирают. Вот и приходится «щенкам» извращаться и искать приключения на половые органы. Нас-то, мужиков, они просто убьют и сожрут, а вот девок...
Может они и гребанные мутанты с собачьими головами и лапами вместо рук, но человеческими женщинами не брезгуют. По понятным биологическим причинам давать потомство люди и сумпурни не способны, но пытаться никто не запрещает.
Глухо порычав друг на друга, дюжина «волчат» начала осторожно нарезать круги, вокруг нашего рваного построения, выбирая удобный момент для нападения.
Разум — самое опасное в этих мохнатых уродах. Несмотря на дикость и неспособность к человеческой речи, сумпурни не сильно тупее людей. Даже кое-каким оружием или броней пользоваться могут. Если украдут, конечно. Сами-то они нихрена соорудить неспособны, ибо у них лапки...
Поглядев за плечо блондина, я заметил, что Киара едва ли не пищит от восторга. Притоптывая от нетерпения, она во все глаза следила за происходящим, будто находилась в театре за любимым представлением. Помогать она явно не собирается... Жаль, что остальные слишком заняты, чтобы заметить столь радикальные изменения в ее поведении.
Мелькнувшая лапа лишилась ощутимого куска кисти и раненный волчара отступил обратно, украшая истоптанный снег брызгами горячей крови. Сжимая рукоять рыцарского меча, Гена не удержался от едкого комментария в сторону посрамленной твари.
Жалобный скулеж отозвался веселым тяфканьем остальной стаи — походу, они разделяли мысли оруженосца и от души прикалывались над собратом, которого покалечил какой-то недомерок с мечом.
Весело, конечно, но долго так продолжаться не может. Пока они просто играют, чувствуя свое превосходство и выбирая момент поудобнее. Но скоро окончательно разъярятся и накинутся со всех сторон. И на кой черт этот Калеб с собой девок таскает?
Вот и правда, все проблемы из-за баб...
Заметив очередной возбужденный взгляд, полный животного вожделения, я вдруг сообразил — они же здесь из-за женщин, верно? Так почему бы не дать волосатым извращенцам то, чего они хотят?
Щелканье арбалета и яростный вой, вместе пузырящимся глазом заставили отбросить моральные дилеммы в сторону. Сунув руку за спину, я ухватил пискнувшую девчонку и быстро выставил ее перед собой, преграждая путь кинувшемуся волку.
Уже занесший лапу Бобик, вдруг замер, нерешительно уставившись на упершуюся в его живот пищащую кошатину. Недоумение на нечеловеческой физиономии закончилось протяжным хрипом и звонким девичьим визгом — пуская клубы пара на морозном воздухе, хлещущая из шеи кровь полилась прямо на перепуганную авантюристку, быстро перекрашивая ее серые волосы в темно-алые.
— Можно забрать лейтенанта из борделя, но бордель из лейтенанта... — не обращая внимания на рухнувшего на колени мутанта, тщетно зажимающего глубокую рану в глотке, я «предложил» визжащую авантюристку следующему «клиенту».
Как и обычно, гормоны перевесили здравый смысл и щербатое, но крепкое лезвие утонуло в широкой груди.
После третьего волка, девчонка даже сопротивляться перестала. Она лишь жалобно попискивала и поджимала ушки, безрезультатно стараясь уберечь их от очередного горячего душа из крови и плоти.
К счастью, остальная группа тоже не теряла времени даром, плавно переходя в контрнаступление и ломая шерстяное кольцо вокруг строя. Лишь Киара стояла на месте с широко распахнутыми глазами. Каждая вспышка боли, каждая струя крови и предсмертный визг умирающих мохнатиков вызывали у нее неподдельный восторг.
Даже когда из кинувшихся наутек волков отделился самый крупный и ринулся прямо на нее — фиолетовая и бровью не повела. Жизнь Бобика решилась вместе с брезгливым взмахом девичьей руки и блеском скальпеля, на мгновение показавшимся из рукава. Поток пара и крови из идеально рассеченной артерии ударил в поленницу, будто вода из гидранта. Отчаянно пытаясь зажать смертельную рану и удержать уплывающее сознание, волчара не продержался и пары секунд, безвольно обмякая на снегу.
Как муху прихлопнула...
Бой утихал так же внезапно, как и начинался. На снегу безмолвно растянулось или завывало в агонии не менее полудюжины меховых мешков. Их израненные или перепуганные собратья со всех ног улепетывали обратно в лес.