Красуясь отвратительно притягательными женскими половыми органами и чернея несколькими парами глаз, на меня смотрела та самая тварь, что до сих пор преследовала меня во снах. В черно-белом исполнении демон выглядел еще паршивее, чем в жизни. И что гораздо хуже — рядом с портретами потусторонней твари находились и иные рисульки. С уже другими уродцами. Ничуть не менее омерзительными, нежели «оригинал».
Кажется, я таки получил ответ на свой вопрос «каких еще тварей у них тут не водится».
Твою-то мать!
— С-с-сир... — нервно протянул Гена, испуганно отпрянув от рабочего стола. — К-к-кажется это вам.
Сотник опередил меня и решительно схватил запечатанный конверт, разрывая его зубами. Потупив в него с пару секунд он недоуменно развел плечами и протянул его мне:
— Загогулины какие-то. Кажись, твой старьевщик совсем головою прохудился. Не буквы, а незнамо что.
Недоуменно подняв бровь и подойдя поближе, я принял длинное и пространное письмо вместе с конвертом. И если адресат в виде «Себастьяна Перейры» меня не особо смутил, то беглое знакомство с содержимым напугало до усрачки.
Знакомая с детства кириллица и чистый русский язык были последними, что я ожидал встретить сегодня.
Глава 19: Клешней по концу.
К больной руке, опухшему языку и общей слабости от очередного обескровливания присоединялась и раздражающая мигрень. Сидя за массивным столом в кабинете сотника, больше напоминавшем продуктовый склад из-за обилия мешков с припасами, я беспокойно катал карандаш туда-сюда, уставившись на криво заполненную ведомость стражи.
Который раз перечитываю и нифига. Абсолютно ничего примечательного. Только пометки о драках, карманных кражах да прочая лабуда из будней провинциального участкового. То ли за время моего отсутствия в городе и впрямь ничего не происходило, то ли рыжий полный идиот, неспособный к оперативной работе. Впрочем, одно другому не мешает.
— Да чего теперь уж думалку ломать? — в очередной раз завел свою пластинку огромный северянин, отлипая от криво сложенной кирпичной печурки, пускающей дым в одну из бойниц. — Мужики не жрамши не спамши, с ночи на ногах, каждую избу перевернули — нет нигде твоих «вампиров». Полно уже, а? Ушли и ушли, на кой ляд пупы надрываем? Баба с возу, как говорено...
Отбросив карандаш, я взялся за виски, тщетно пытаясь подавить очередную вспышку головной боли и раздражения:
— Скажи честно, тебя на должность назначили из-за чьего-то недотраха или в военкомате праздник был? Ты здесь через постель или по объявлению? Тебе не то, что город, тебе бельевой склад доверять страшно — кальсонами удушишься.
Рыжий скрипнул челюстью, усиленно раздувая ноздри, но быстро взял себя в руки:
— Ты вот что... — недовольно ущипнув густую бороду, он присел в старое кожаное кресло напротив меня. — Я тебе и головушкой обязан, и князь тебя слушаться велел, да и вообще пользы с тебя больше, чем с рассола после «дня освобождения», но ты бы не зарывался... Так, по-мужицки говорю, по-доброму. Норов-то у меня — сам знаешь. Не сдержусь же, наломаю дров, а там уж поздно будет.
— Жопу себе наломай! Нашли, блин, няньку... — поглядев на обиженную морду бывшего мятежника, я все же добавил. — Ладно-ладно, не сопи. Проехали. Нервы ни к черту уже.
На самом деле, я бы c радостью последовал совету северянина и выкинул всю эту фигню из головы. Кровососы сбежали? Да и хрен с ними! Скатертью по жопе и гудбай, ихтиандры хреновы. Пусть в других городах свои схемы крутят — авось на настоящего инспектора нарвутся.
Противоядие есть, уголь есть, город более-менее успокоился — до весны протянем. Очередная победа лейтенанта над здравым смыслом и мутными интригами.
Вот только... А кто сказал, что они сбежали? Где эта заветная бумажка с надписью «мы больше не будем»?
— Ты же сам говорил — «розанов» про запас захватили да деру по лесам! Поняли, что... — рыжий защелкал пальцами, вспоминая услышанные слова. — «резидентура провалилась и на лыжи встали»! Что им тут, медом намазано? Даже курица сама в суп не сигает — они, поди, не дурнее самовара. Знают, что по всему городу рыщем! Сбежали, как пить дать сбежали!
Я ничего не ответил, а лишь поднялся из-за стола и, покосившись на тихо сопящего оруженосца, развалившегося на нагромождении мешков и бочек, да миновав лавку с нахмуренным дедом, который задумчиво рассматривал «фотороботы» потусторонней нечисти, приблизился к широкой бойнице, выходившей к воротам.
Сонные стражники как раз дотошно досматривали повозку с эмблемой гильдии, приглядываясь к недоумевающим авантюристам, очевидно обескураженных пристальным интересом северян к свежедобытому углю.