— Друзья, на моих плечах и без того лежит великая ответственность, — между тем взял слово Канцлер Палпатин, — и я отнюдь не стремлюсь к большему… — в голосе соотечественника Тайфо сквозила неподдельная скорбь и усталость. — Однако, если такова воля августейшего собрания, то ради безопасности Республики я приму на свои плечи и эту новую ношу. Я подчинюсь вашим пожеланиям… — немолодой мужчина тяжело вздохнул, будто придавленный к земле незримой ношей, но собравшись, вновь обвёл зал решительным взглядом. — Кто-нибудь хочет что-то добавить к сказанному?..
На несколько минут Сенат вновь погрузился в гул одобрительных голосов, а Грегар обеспокоенно посмотрел на свою подопечную. Как мужчина, он не мог не признавать её красоты, как патриот — не мог не восхищаться её силой духа и достижениями, а как человек — даже готов был согласиться с тем, что в некотором роде влюблён. Хотя, по части последнего момента прекрасно осознавал, что, во-первых, отнюдь не одинок в таких чувствах, а во-вторых, ему ничего не светит ни при каких обстоятельствах — из слишком разных миров они происходили, и лежащая между ними социальная пропасть никак не менялась от возможности стоять всего в шаге. И всё же, он был далеко не мальчиком, которому чувства застилают всякое здравое мышление, а потому серьёзно опасался, что со своим свободолюбием и привычкой к бесконтрольным перемещениям, регулярно выливающимися в настоящие войны с собственной же службой безопасности, девушка может совершить нечто… неприятное. Вроде жаркого протеста и блокировки такой нужной и полезной, для её же безопасности, инициативы.
Но нет, Падме Наберри хранила молчание. Мрачное выражение лица, конечно, не выражало бурного согласия с большинством, но и протянуть руки к панели управления платформой, чтобы вмешаться в ход заседания, она не спешила. Зато поспешил кое-кто другой…
— Верховный канцлер, я хотел бы высказаться, — в центр зала поднялся диск с представителем Альдераана.
— Вы не подавали заявку на выступление, сенатор Органа, ваш черёд подойдёт когда… — дежурно начал призывать к порядку Мас Амедда, не первый год выполнявший роль заместителя председателя.
— Нет-нет, я разрешаю, — остановил его движением руки Палпатин. — Мне крайне интересно, что хочет сказать сенатор, — и, повернувшись к альдераанцу, ободряюще улыбнулся. Тайфо на мгновение даже показалось, что Палпатин надеется услышать способ отвертеться от новых полномочий и обязанностей. — Мы вас слушаем, сенатор Органа.
— Благодарю вас, Верховный канцлер, — предельно официально кивнул аристократ. — Я крайне признателен вам за возможность высказаться, как и за то, с какой неохотой вы принимаете на себя это новое бремя полномочий, — в устах сенатора последние слова прозвучали почти издёвкой, что неприятно резануло сознание Грегара. Как набуанец, он остро реагировал на любые выпады в сторону едва ли не первого в истории Верховного Канцлера с его родной планеты. Возможно, Палпатин был не идеален — по мнению солдата, пережившего блокаду и оккупацию родины, сейчас на посту главы государства больше подошёл бы кто-то более жёсткий и решительный, но его следовало уважать хотя бы за то, что в сложившихся обстоятельствах Республика ещё не проиграла. — И в то же время я отказываюсь передавать их в ваши руки. Друзья сенаторы, мы не можем принять этот закон!
Тайфо не сразу понял, что именно сказал Органа. На переваривание потребовалось несколько долгих секунд, смазанных противным запашком той гадости, которую ты долго боишься и ожидаешь, мечтая избежать, но она всё-таки случается. А потом… Сенат взорвался. Крики «Позор!» и «Предатель!» были самыми лестными из того, что извергали уста многочисленных делегатов, и второй раз за день капитан службы безопасности ощутил небывалое единение с членами Сената.
— Слушайте! — перекрывая гвалт, при помощи усиливающей голос аппаратуры ложи крикнул Бейл Органа. — Сенат — это собрание разумно мыслящих существ, наделённых силой и властью! Когда власть разделена между многими, её не захватит кто-то один! Это было одним из основополагающих принципов при формировании Республики! Власть, которую Верховный канцлер получит благодаря этому закону, принадлежит Сенату! Только мы в ответе за то, как с ней поступать!
— Там заживо сгорело несколько тысяч мирных граждан, а он думает только о кусочке власти, которого может лишиться, — не сдержавшись, буркнул себе под нос Тайфо.
Капитан думал, что его никто не услышит, но, видимо, порыв эмоций оказался сильнее самоконтроля, и Амидала повернула голову на голос. С секунду она удивлённо смотрела ему в глаза, но потом пришло понимание. Так ничего и не сказав, девушка поджала губы и отвернулась, вновь устремив взгляд в центр зала. Выступление же сенатора Альдераана совсем не закончилось:
— Более того, некоторые из полномочий, которые ратифицирует этот закон, вообще нельзя передавать центральному правительству! Это права наших граждан, и мы не смеем на них посягать. Мне часто говорили: сейчас суровые времена, которые требуют суровых мер. Требуют жертв. С этим я согласен. Но мы не должны жертвовать своей сущностью! Мы сражаемся во имя Республики. Но что есть Республика, как не те базовые принципы, на которых она основана? — вдохновение и жар в словах Органы начали против воли проникать в души слушателей — гвалт совсем утих, и теперь его слушали в полном молчании. — Отвергая эти принципы, мы обесценим любую, даже самую яркую победу в этой войне. Настали ужасные времена. Они побуждают сильные эмоции. Но мы не должны поддаваться гневу. Эти времена призывают нас к великим свершениям. Своими руками мы пишем историю. Мы нуждаемся в дальновидных личностях. Мы не должны уступать свои обязанности другим. Мы не можем допустить, чтобы события, какими бы ужасными они ни были, изменили нас. Мы должны остаться собой. Мы не имеем права принять этот закон!..
Оратор утих, и воцарилась тишина, готовая в любой момент взорваться шквалом негодования или поддержки. Политики стояли на распутье.
— Что же, спасибо, сенатор Органа, — сухо обронил Амедда. — Тем не менее, вопрос был выдвинут на голосование. Прошу собравшихся исполнить их долг!
Голосование началось. Телохранитель представительницы сектора Чоммел кинул взгляд на свою подопечную, зная характер Амидалы, он уже предполагал, каким будет её решение. Вот изящная рука поднимается и тянется к клавише «Против», и… замирает, так и не вдавив её. После чего медленно, словно нехотя, перемещается к отметке «За».
«Нужно будет отметить этот день в календаре — сначала сенаторы дважды вместо обычного словоблудия говорят стоящие вещи, а сейчас ещё и Падме…»
Завершить мысль глава охраны не успел — Амидала, так и не нажав на кнопку, опустила руку и гордо вскинула подбородок, ожидая результата. Голосование продолжалось…
***
— Века и эпохи меняются, а Сенат всё так же полон громогласных болтунов… — сообщил в тишину своей каюты развалившийся на кровати блондин. — Что ж, итог уже ясен… — и, отключив движением Силы трансляцию прямого вещания, парень притянул в руку очередной датапад…
Некоторое время спустя, коридор Сената.
— Сенатор Органа! — окликнул его на пути из своей ложи в кабинет голос Палпатина.