Прикрыв глаза, волшебница глянула на артефакт поближе.
«Хм, живой доспех?» — удивленно подумала она-«А это что ещё за дрянь?» Действительно, в артефакт сейчас, буквально впился какой-то не упокоенный дух. Катилисса с недоумением следила за тем, как призрак начинает врастать в артефакт. Для неупокоенных это было максимально нехарактерно, во-первых процедура это была практически необратимой. За всю историю отделить призрака от артефакта, в который его вплели удалось считанные разы. Во-вторых, призраков обычно именно вплетали, делали это сами маги, поскольку большая часть не-упокоенных не разбиралась в работах с энергией. Здесь же призрак сам проникал в артефакт, привязывая свою дырявую энергоструктуру к материальному носителю. Катилисса обеспокоилась, прогнать призрака она не могла. Любое колдовство могло разрушить эффект Запаха, с другой стороны происходило явно что-то неладное, а значит с играми пора было кончать. Медленно заведя руки за голову, она легким движением извлекла из волос тоненькую спицу. Она уже представляла, как на неё брызнет его теплая, полная энергии кровь. Однако парню видимо понравилось, как приподнялась её грудь вовремя этого движения и схватив её за руки, он завел обе руки ей за голову, а сам впился поцелуем в её губы. Катилисса дёрнулась, но силы здесь были абсолютно не равны. Ответив на поцелуй, волшебница попыталась медленно вытащить руку из хватки парня, но тот держал крепко.
С разгорающимся в душе пламенем злости девушка ждала, когда же он отпустит её руки, а тот и не думал этого делать. Медленно, спускаясь от её губ по шеи, к груди, он покрывал её тело поцелуями, но рук не отпускал.
Катилисса бросила взгляд на странного духа, а тот как раз уже заканчивал своё вселение в артефакт. Обычно духам требуется много времени, чтобы хоть как-то освоиться внутри. Катилисса ощутила, как хватка на её руке начинает медленно ослабевать и внутренне возликовала. Но тут неожиданно костяная перчатка сомкнулась на её руке пуще прежнего, медленно, но верно давление всё возрастало, а с ней росла и боль.
— АААА,- волшебница взвыла от боли, когда артефакт резко сжался, дробя её кости.
Резкий крик ударил по ушам Брона, и его разум словно выплыл из тумана. Последнее что помнил юноша, это как он вышел на поляну, сейчас же он ощущал под собой явно женское тело, а перед глазами его сотрясалась аппетитная женская грудь. Распрямившись, Брон всё ещё не понимая, что происходит, посмотрел на продолжающую истошно визжать девушку. Она была по пояс раздета, а кожа её блестела. Тут память Брона подкинула ему пару воспоминаний, и он понял, что блестит она от его слюны. Брон вспомнил, как нежно он покрывал её тело поцелуями и его передёрнуло от отвращения. Неожиданно пустота внутри его головы обернулась вспышкой бешенства. Руки его словно сами метнулись к тоненькой женской шее. Правая рука его легла на шею жертвы и крик мгновенно оборвался. Брон с недоумением поглядел на левую руку, которая продолжала сдавливать кисть ненавистной колдуньи. Сквозь чешуйки костяной брони уже сочилась кровь, но рука, будто обладая своей волей не разжималась.
Катилисса, потратившая весь воздух своих лёгких на болезненный крик, судорожно хотела вдохнуть, но даже одной руки парня хватало, чтобы сильно пережать её шею. В отчаянии она ударила парня освободившийся рукой, целясь острыми коготками по глазу. Брон успел среагировать и удар женскими коготочками лишь оцарапал его щёку. Оттянув голову назад, он воспользовался тем, что руки его были изрядно длиннее. Катилисса доставала только до подбородка, который за пару секунд буквально изодрала когтями, но это не помогало. Меж тем разум её начал туманиться, понимая, что потратила всё отведённое ей время на бесполезную борьбу, на последних остатках воли он ударила врага голой силой. Атака вышла никчемной, уплывающий в объятия неизвестного разум смог бросить вперёд лишь часть её оставшихся сил.
Лес вновь сотрясся от крика боли, но в этот раз голос был мужским. Брон почувствовал, как поток сырой силы разрывает его пальцы, превращая их в кровавое месиво.
Удары чистой силой были крайне малоэффективны против магов. Если обычный человек лишился бы от такого удара руки по локоть, то у Брона пострадали только пальцы.
Но ярость внутри него была слишком сильна, чтобы боль смогла затмить её. Брон сам ударил сырой силой. Из уродливой культяпки, в которую превратилась его кисть вперёд устремился мощный, концентрированный поток силы. Гортань волшебницы разлетелась в стороны, забрызгав парня кровью с головы до ног.
На секунду, казалось, весь мир замер в тишине.
Со стоном Брон завалился на бок, но перчатка на его руке так и не отпустила руки убитой женщины. Первой убитой им женщины.
Глава 20
Глава 20
— Ну и что дальше было? — хмуро посмотрев на парня, спросил Туний, лицо его было перевязано, и на правой щеке по перевязи расползалось пятно крови.
Барон, единственный выживший из своей братии, оценивающе поглядел на своего вассала. Залитый высохшей кровью, грязный, измученный, голодный, с культей омерзительно выглядящих обрубков, в которые превратились пальцы его правой руки, он выглядел жалко.
— Я плохо помню, — пожал плечами Брон, — лишь отдельные сцены.
Брон вздрогнул, когда перед глазами всплыл образ убитой. Обнаженная грудь была залита кровью из разорванного горла, на красивом некогда лице застыла маска ужаса и обиды. Зрелище это было каким-то ненормальным, потусторонним, даже сейчас вызывая у Брона нервную дрожь. Встряхнувшись, парень решил ответить барону хоть что-то.
— Кое-как залатал себя и отключился, когда очнулся, собрал свои вещи и двинул в обратный путь.
Про прихваченную заплечную сумку убитой волшебницы, Брон почему-то умолчал, его в этот момент интересовал другой вопрос.
— Где она? — с тихой тоской спросил он у барона.
— Отдохни, нам калекам нужен отдых,- барон с участием хлопнул парня по плечу, — с павшими простимся завтра поутру.
Брон хотел возразить, но просто не нашёлся с ответом.
Наутро он даже не вспомнил, как оказался внутри палатки. Рука ныла, словно болели отсутствующие пальцы, тело его гудело и болело, да и в целом организм чувствовался разбитым. Но самое паршивое, что и разум был таким же. Болезненным и пустым. Не было сил заставить себя подняться с кровати, и не было желания заняться хоть чем-то.
Так бы он и лежал, смотря пустыми глазами в тёмный, непроницаемый для солнечных лучей тент палатки, но валяться долго ему не позволили, распахнулась входная пола, пропуская внутрь солнечный свет.
— Ну чего лежишь, вставай, делов полна телега, а он разлёгся, — голос Рондеса заставил парня вздрогнуть, а пустоту в душе отступить.
— Жив, старый чертяка, — растянув губы в слабой усмешке протянул Брон.
— А как иначе то? — хитро улыбнулся рыцарь, — и не старый, а опытный, потому и жив до сих пор, всё, вылазь давай, хлопот непочатый край.
Кряхтя, как старый дед, Брон принял сидячее положение, глянул на сапоги, которые даже не удосужился снять перед сном. Парень подхватил перевязь с мечом, но одной рукой одеть её на пояс не получилось. От собственного бессилия едва слёзы не навернулись, но стальная воля заглушила порыв слабости и Брон лишь в раздражении отбросил перевязь и выбрался наружу.
— Смотри-ка, жив здоров, даже целый, почти, — Рондес, по-дружески обнял парня, похлопав по спине, от старого вояки пахло перегаром, а глаза были красными от недосыпа, однако он был даже будто бы весел,- но эт дело такое, наверняка магией поправить сможешь, а?