Гербовая бумага, конверты и печатка – зачем я их взяла, не знаю, наверное, тоже не хотела оставлять наивной дурочке, которую Верден возьмет в жены. Я сама договаривалась с художником, сама рисовала узоры… Не отдам!
Потом я подошла к старинной кровати. Тут пришлось приложить усилия и выкрутить один медный шар на спинке. Внутри хранились золотые цепочки, соединяющие между собой жемчуг и рубины. Старинное украшение какой-нибудь дамы эпохи вертюгалей и вычурных золотых чепцов.Я обнаружила их случайно, и не собиралась оставлять мужу.
С туалетного столика я забрала любимые духи, заколки с натуральными камнями и спрятанную в отдельном ящичке памятную книжку. В ней я вела записи своих дворцовых дел и тех людей, с которыми случалось встречаться. Писала бабулиным шифром, так что прочесть их никто не мог, но для меня было важно, чтобы этот дневник не угодил в чужие руки.
— А теперь за мной! — я потянула Себастьяна в ванную.
Он смутился, увидев роскошную мраморную раковину на бронзовых ножках, но мне некогда было его успокаивать. Именно в ванной была дверь, которая вела на вторую лестницу для слуг.
Мы тихо вышли на нее и, прислушиваясь, спустились на первый этаж. Где-то впереди слышался голос экономки и ответы мужским голосом. Кажется, они уже ломают дверь в гостиную, пора бежать!
Поправив вуаль, я потянула Себастьяна в другую сторону – подальше от парадных покоев. Счастье, что я знала, куда идти и как избегать встречи с лакеями и членами семьи. Пару раз нам пришлось замирать в нишах или темных углах, один раз заскочили в библиотеку и притаились за огромным письменным столом. Там я тоже кое-что прихватила, мстительно фыркая себе под нос.
А потом… мы попали в кабинет моего супруга! Как и почему он остался в этот день незапертым, я не знала, но тут же, задвинув засов, потерла руки.
Мне страшно хотелось сделать благоневерному какую-нибудь гадость. Он ведь считал меня глупышкой. Думал, я не знаю, где он проводит время, сообщая мне, что едет в клуб. Думал, я не узнаю, что он проиграл часть моего приданого, а доход от аренды земли, купленной моим отцом, вложил в покупку дома для любовницы! Я все знала и молчала, потому что хотела быть хорошей женой. Но теперь…
Я залезла в кармашек и вынула флакончик своих духов. Уникальный аромат, составленный для меня придворным парфюмером. Я сама его не ощущала совсем, но даже Верден был вынужден признать, что во дворце работает настоящий мастер своего дела – меня узнавали по этому запаху.
Несколько капель на лист бумаги – и чуть-чуть помахать им в воздухе. Потом я быстро нарезала лист ножом и разложила невесомые полоски по всему кабинету. Одну спрятала в камине под дровами. Вторую – в книге, лежащей на краю стола. Еще один листочек лег в папку с бумагами. Заодно я вынула из папки все, что могло представлять ценность. Хватит бывшему муженьку и того, что осталось.
Себастьян все это время смотрел на меня круглыми глазами, а я наслаждалась. Пусть моя месть мелка, но так приятна!
Из кабинета графа мы ушли быстро. В коридоре было тихо, но вдалеке нарастал шум. Я поморщилась – если нас начнут ловить, придется убегать, как простым воришкам.
К счастью, именно в этот момент в особняк Верденов прибыла ее высочество. Слуги, позабыв обо всем, высыпали на улицу, чтобы хоть краем глаза взглянуть на особу королевской крови. Немногочисленные зеваки тоже собрались у ворот, и нам удалось незамеченными выйти на задний двор, а там уж закоулками выбраться в грязный переулок, пахнущий нечистотами.
— Миледи, вам нельзя здесь оставаться! — Себастьян огляделся и быстро увлек меня к свету ближайшей улицы.
Я вдруг поняла, что страшно устала, раны болят, подвесные карманы больно колотят по ногам, и я уже некоторое время иду, повиснув на мистере Трэвисе. Бывший семинарист молча вел меня и даже не кривился, словно сочувствовал! Это так меня удивило, что я чуть не остановилась. Однако Себастьян не дремал – махнул шляпой, подзывая пролетку, усадил меня, закутал и приказал:
— На улицу Медиков, миледи стало плохо на поминках!
Нас довезли до госпиталя, там мы вышли, присели на скамью и вскоре уехали оттуда на другом извозчике. Сменив два-три экипажа, наконец прибыли к моему дому и с великим облегчением упали на кресла в гостиной.
— Миледи, это было так страшно! — признался Себастьян.
— Я очень устала и пережила немало неприятных эмоций, — призналась в ответ я, — но все было не зря!
— Если вы так считаете, — не стал спорить Трэвис.
— Я забрала свои украшения, деньги и кое-какие памятные вещи, — объяснила я, — а еще придумала, как можно отомстить моему супругу.