Силк не требовалось подтверждения Киллиана, чтобы догадаться о его согласии.
— Чур, я украшаю мишурой, — подхватила она тон матери. — Ноэль утверждает, что мне это лучше всего удается.
— А Дариан займется гирляндой. Папа в прошлом году разбил половину лампочек, — добавила Каприс, подыгрывая сестре.
Джеффри, чуть заметно расслабившись, буркнул:
— Ничего подобного. Что же я, по-вашему, ни на что не годен?
— Да-да, ты вывел из строя целых три нитки гирлянд, — заявил Киллиан.
— А тебе откуда знать? Тебя вообще тогда не было.
— А мне Силк рассказала.
Под аккомпанемент этих шуток Дариан наклонился и поцеловал Лоррейн в щеку.
— С ней все будет хорошо. У вас прекрасные дочери. Слегка эксцентричные, быть может, но вполне жизнеспособные, когда дело доходит до проблем.
Лоррейн заглянула ему в глаза.
— Правда? Ты действительно так считаешь?
Кивнув, он нежно улыбнулся.
— Правда. — Дариан протянул свободную руку, чтобы помочь жене подняться с дивана. — А сейчас прошу нас извинить, но Каприс пора в постель. — Он кинул взгляд на Киллиана. Тот слегка наклонил голову — так незаметно, что только Силк сумела уловить этот жест.
Лоррейн еще раз сжала руки дочери и зятя и лишь потом отпустила, проводив их взглядом.
Каприс молчала, пока за ними не закры лась дверь гостиной.
— Ты же знаешь, что я терпеть не могу спать днем.
— Знаю, любовь моя. Но мне нужно поговорить с Киллианом наедине, не вызвав лишнего беспокойства твоей матери. Она и так уже на грани срыва. Да и отец тоже, если уж на то пошло.
Каприс, склонив голову, изучающе вглядывалась в помрачневшее лицо мужа.
— Ты ведь не лгал, когда утешал маму?
Он покачал головой. Этот вопрос его нисколько не смутил. Каприс отлично знала, что ради дела он способен лгать без зазрения совести. И ради ее спокойствия соврал бы, не задумываясь.
— Нет. Я действительно считаю, что Ноэль с этим человеком в безопасности. Чего я по-настоящему опасаюсь, так это погоды. В этой части Вайоминга погода-настоящее бедствие. Нужно надеяться, что они благополучно приземлились. Чартерная компания уверила нас, что на борту достаточно припасов. Если и Кит, и Ноэль целы и невредимы… учитывая его спортивное хобби, они должны найтись. Но если самолет загорелся или, скажем, погребен под снегом, то положение значительно осложнится. Возможно, им придется идти пешком до какого-нибудь жилья.
— Пешком? Ноэль? — Каприс недоверчиво покачала головой.
— Мне кажется, ты ее недооцениваешь. Вы все ее, по-моему, недооцениваете. — Он поспешил открыть дверь их спальни.
— Ты же ее видел. Она не от мира сего. Просто представить себе не могу, чтобы она справилась со всем тем, о чем ты говоришь.
Дариан поддержал жену, пока она усаживалась на кровать, а потом, опустившись на корточки, снял с нее туфли.
— Поживем — увидим.
Каприс откинулась на подушки и насупилась.
— Ненавижу, когда ты так говоришь. Дариан накинул на нее покрывало и, усмехнувшись, поцелуем заставил ее замолчать.
— Давай-ка спи, мамочка. А мужские дела предоставь мне.
Каприс фыркнула, но ее ресницы уже сонно упали.
— Сделай все, что нужно, мой дорогой муж. Но прошу тебя, не ошибись насчет Ноэль, — пробормотала она и через секунду уже задремала.
Сон уходил медленно. Ноэль выпутывалась из его оков, постепенно осознавая, что ветер, всю ночь завывавший снаружи, наконец немного утих. Она зарылась в уютное тепло справа от себя и улыбнулась, когда это тепло словно бы еще сильнее сомкнулось над ней. А потом уловила отчетливый ритм сердца прямо под своей щекой. Ресницы ее вспорхнули — и зеленый взгляд Кита встретил ее пробуждение. Она лежала чуть ли не поверх него; ее ноги сплелись с его ногами, а губы почти касались его губ.
— Нужно было разбудить меня, — смущенно пробормотала она. Здравый смысл подсказывал, что ей нужно скатиться с него, но Кит, похоже, нисколько не возражал против ее позы. А ей самой так хорошо было лежать в его объятиях, слушать биение его сердца, впитывать его тепло. Казалось, никакая опасность не способна прокрасться сюда, пока они так близко. Подстерегающие снаружи трудности сейчас казались всего лишь тяжелым сном, и ей хотелось продлить эту иллюзию.
— Мне нравится, когда ты близко, — тихо и честно отозвался он. Ее глаза дарили ему мягкий свет, волновали, словно нежная ласка невидимых нежных пальцев.
— Пора вставать.
Он кинул быстрый взгляд на застегнутый вход в палатку.
— Пустая трата времени. Слишком сильный ветер. Да и снег наверняка еще идет.
— Тебя это как будто и не тревожит.
— Только дурак сохранял бы полное спокойствие. Но в данный момент никто из нас ничего не может поделать — только сидеть смирно и ждать. — Он поднял здоровую руку, кончиком пальца обвел изящный подбородок Ноэль. — Ты даже не представляешь, как ты сейчас прекрасна. Ни капли макияжа. Черная копна растрепанных волос. Ты вызываешь во мне уйму всяких желаний.
Ноэль смотрела в его глаза и понимала, что он не шутит, не лжет, не преувеличивает. Ей бы стоило испугаться. В прошлом именно так и было. Она должна была бы ускользнуть в свой придуманный мир, окутанный туманом смутных фантазий. А ей ничего этого не хотелось. Она остро ощущала присутствие рядом с собой мужчины и осторожный, медленно разгорающийся внутри нее огонь. Но прошлые опасения не ушли совсем, они притаились в ней, смешались с новыми эмоциями. Те самые опасения, в основе которых лежал страх, что ее бросят или увидят в ней всего лишь красивую оболочку.
— Чего ты хочешь от меня, Кит? — Подняв руку, она остановила дразнящую ласку его пальцев. Ей было трудно думать и говорить, когда он к ней прикасался.
— Поцелуя — для начала, — мягко ответил он. Один палец вынырнул из-под ее ладони и прильнул к уголку ее рта.
— Меня не столько волнует начало, сколько конец.
Он улыбнулся. В глазах появился чисто мужской блеск и откровенное понимание опасности обсуждаемой темы.
— Думаешь, я бы выбрал для этого такое место?
— Ты можешь позволить себе подобный выбор? Ты настолько уверен в своем самообладании? — с нажимом спросила она, испытывая какую-то смутную злость за то, что он, в отличие от нее, находит в себе силы остановиться.
Кит замер. Ее вопрос когтями впился в его сознание. Боль неудовлетворенного желания становилась все сильнее, все требовательнее. Ее невинность заставляла его сдерживать свои порывы, и он считал, что держит все под контролем.
— В прошлом мне это удавалось, — медленно проговорил он.
Ледяная струя унесла тепло. Ноэль отпихнула его руку и начала было вырываться из его объятий. Кит не позволил.
— Ты куда?
Она в упор уставилась на него.
— Я хочу встать, и ты меня сейчас же отпустишь.
— Почему? Потому, что я упомянул о прошлом? Разве ты предпочла бы ложь? — Сузив глаза, он следил, как сиреневый омут ее взгляда заволакивает непроглядная чернота.
Ответ звучал внутри Ноэль. Это были не просто слова, это кричала ее душа. Кит ее не видит, не понимает, а она так надеялась. Он хочет, но не осознает, какими будут последствия его страсти, когда наслаждение останется позади. Боль раздирала ее, возвращая память обо всех тех, кто хотел ее тело, ее прекрасное лицо — но никогда не подумал о ребенке, девушке, женщине, скрывающейся в этом теле.
Нет, повторения ей не вынести. Ее слишком часто бросали, чтобы она могла позволить себе риск подобного будущего. А потому она заставила себя вспомнить о других, счастливых моментах своей жизни. Она вспомнила о приближающихся праздниках, о сверкающих елочных гирляндах, подарках и улыбках на лицах незнакомых людей, о добрых пожеланиях и надеждах на лучшее в новом году. Даже в детских домах на Рождество всегда были подарки, праздничное угощение, сладости и смех. И она радовалась вместе со всеми, и пусть хоть на несколько минут, но становилась частью всеобщей радости, и никто не вспоминал о ее внешности.