— Братья мои, — с глубоким вздохом возгласил опять Леонид, — не думайте, что я говорю вам это, как могучий дух, имеющий власть и силу. Нет, мои друзья, и во мне, как и в каждом из вас, таится убийца, негодяй и прелюбодей: животное свое я не сумел еще окончательно умертвить, но я делаю все усилия изгнать всех бесов земли из жилища духа моего и, когда очистится дом мой, тогда только во мне подымется огонь мой и сила моя будет несокрушима. Ступайте же с отцом моим и делайте, что задумали.
Рабочие стояли неподвижно. Тогда Леонид поднял руки над головой, в глазах его вспыхнул яркий свет и он вскричал с необыкновенной силой:
— Идите, говорю вам, и дом, который вы считаете принадлежащим отцу моему, пусть будет и вашим.
Произошло невероятное.
Толпа повернулась с таким видом, точно каждый человек представлял автомат, лишенный воли, и в молчании направилась к дому их бывшего фабриканта. Только один Серафим Модестович, пройдя некоторое расстояние, обернулся, подошел к сыну и с улыбкой умиления проговорил:
— Золото льется из твоих уст, сынок, и свет — из глаз твоих.
Он снова повернулся и, опираясь на палку, стал догонять рабочих.
Леонид стоял неподвижно, глядя, как над головой его кружились тучи с змеившейся на их темном фоне молнией. В лице его была величавая ясность, показывающая, что теперь он сознает в себе вечное существо, отделившееся от своего животного двойника. Тамара и Роза стояли по сторонам от него, и черные глаза первой, пристально и не отрываясь, смотрели в глаза «духовной жены» Леонида, вселяя в нее какое-то беспокойство, чувство тяжести и тоски. К счастью для нее, Тамара, оторвав от нее взоры, подошла к Леониду и жалобно произнесла:
— Ты ушел от меня, и я искала тебя целый день, измучилась от усталости и изранила свои ноги.
Он смотрел на нее, нагнув голову и, точно желая что-то вспомнить, провел рукой по лбу. В самом деле, в его состоянии упоения сознанием своей вечности было очень трудно отожествить себя с чувственным, животным Леонидом № 1. Бессознательно для него, его воля просто отрицала этого последнего, как не принадлежащего к его существу, и потому, глядя на Тамару чужими для нее глазами, глядящими внутрь себя, сказал:
— Женщина, иди и ищи того, кто с тобой был. Я не знаю тебя.
Тамара вздрогнула с головы до ног и лицо ее исказилось.
— О, какой ужас слышать такие слова! — вскричала она, в глазах ее отразились страх и огорчение и по губам прошла судорога. — Да я сума схожу от мысли, что ты как-то раздваиваешься. Я пыталась убить эту мысль, но вот смотрю на тебя: ты чужд мне теперь, а между тем, ты грешил со мной весь день и ночь…
Леонид смотрел на нее несколько мгновений теми же, смотрящими вовнутрь себя глазами и вдруг громко засмеялся. Теперь ему ясно представилось, что его гнусное животное существо творило дела тьмы в то время, как он сам с презрением смотрел на него.
— Женщина, где валяется зверь этот, я не знаю, но от него идет вонь и похоть, отвратительные черви обвили его и ларва присосалась в его мозг, рисуя в нем картины скотских наслаждений… Этот зверь мучил и меня, но я его изгнал силой моего духа-царя. Теперь я свободен. Тело это стало легким, как воздух и, когда я смотрю вверх, светлые духи из-за черных туч кивают мне светящимися головами. Прощай, Тамара, иди к звездам, если можешь, по лестнице страданий и отречения от себя. Я иду.
Он стал быстро скрываться в темноте, среди деревьев, а за ним и Роза. Тамара стояла неподвижно и на смертельно-бледном лице ее горели ее черные глаза в выражении непередаваемого ужаса.
Зоя кутила со своими гостями, когда в комнату вошла Тамара. В порыве безумной радости дочь миллионера бросилась ей на шею и стала обнимать и целовать ее. Вдруг Тамара склонилась на ее плечо и зарыдала.
Гости ушли, или лучше сказать, Зоя вытолкала их, и Тамара, повалившись на диван, стала рассказывать все, что произошло с ней. Зоя была ошеломлена этой новостью и очень обрадована. Ей казалось, что с души ее скатился камень: это означало, что Леонид потерял в ее глазах прежнюю таинственность. Даже больше: ей вдруг показалось, что все ее видения — иллюзии, обман воображения. Сильно радуясь, что Тамара победила ее брата, она очень скоро составила план действий, который, по их обоюдному мнению, надо было немедленно привести в исполнение. На этот раз она совершенно игнорировала ужас Тамары к чудесному превращению Леонида, и это понятно: дело шло не только о браке Тамары, но и о приобретении трех миллионов.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ