Налив воды из кувшина в таз, Калар стал умываться, плеская себе в лицо холодной водой. Он посмотрел в зеркало. Его лицо было гладким и молодым.
Дверь распахнулась, и Калар, обернувшись, увидел, как в комнату ввалился его брат Бертелис. Шатаясь, Бертелис повалился на кровать Калара и театрально застонал.
- Никогда больше не буду пить, - сказал Бертелис. - Что за ночь!
Калар усмехнулся.
- Моя голова сейчас взорвется, - простонал Бертелис. - Хватит уже!
- Я видел странный сон, - сказал Калар, снова повернувшись к тазу для умывания и глядя в зеркало. Отражение в зеркале казалось почти чужим…
- Да? – хмыкнул Бертелис. – Тебе приснилось, что ты победил меня на турнире? Потому что это было бы странно.
- Нет, - ответил Калар. - Мне снилось, что я отправился в Поиск. Моя одежда была изорвана и покрыта грязью, доспехи изношены и помяты. У меня выросла борода и в волосах появилась седина. Я устал. Так устал…
Бертелис фыркнул.
- Какие-то скучные у тебя сны, брат. То ли дело мои…
- Я вернулся домой после многих лет странствий, но Гарамон был в руинах, - продолжал Калар. - А Элизабет была мертва. Ты убил ее, брат. Это был несчастный случай, но я был зол на тебя и поражен горем. Мы поссорились, и ты ушел. Я не видел тебя много лет…
- Хватит, Калар, - произнес Бертелис, вставая. - Как видишь, Гарамон цел и невредим. Я здесь, а Элизабет жива и здорова. На следующей неделе свадьба.
- Свадьба? - удивился Калар.
Бертелис расхохотался.
- Да, твоя свадьба. Только не говори, что ты забыл.
- Нет, конечно нет, - смутился Калар.
- А сон этот забудь. Все это реально, - сказал Бертелис, указывая на комнату. - И это все, что имеет значение.
- Я… я помню, как отправился в Музильон в этом кошмаре, - сказал Калар. - Да, теперь я вспоминаю.
- Яйца Ранальда, Калар! Это был сон и ничего более. Забудь о нем.
Калар не понимал, почему его брат так злится, но не придал этому особого значения. Он содрогнулся, возвращаясь в памяти назад, пытаясь поймать ускользающие воспоминания. Все это было так реально…
- Меровех, - прошептал он. - Герцог Меровех Безумный. Он вернулся. Он поднял армию оживших мертвецов и готовит поход против короля. Предстоит великая битва. Я хотел сражаться в войске короля, но что-то отвлекло меня – видение, я думаю. Оно увело меня далеко, в заколдованный лес Лорэн…
- Хватит! - прорычал Бертелис. - Я не хочу слушать это, брат!
- Ты был там, в Музильоне, брат, - произнес Калар, нахмурившись и вспоминая. Ты был там, но ты не был собой. Ты был… ты был…
- Чем я был, брат? - спросил Бертелис, его голос был холодным и враждебным.
- Мертвым, - равнодушно произнес Калар.
- Да, мертвым. Ты убил меня, помнишь?
Внезапно он оказался позади Калара, хотя в зеркале его отражения не было. Волосы на затылке Калара встали дыбом. Он понял, что это существо – вовсе не его брат.
- Ты отбросил меня, брат, - сказал Бертелис. - Ты отвернулся от меня, чтобы успокоить свое чувство вины. Но все это – твоя вина. Это ты предал меня в руки Меровеха. А потом ты убил меня. Но сейчас твоя очередь умереть.
Калар схватил в руки меч и резко развернулся, когда тварь, притворявшаяся его братом, бросилась в атаку.
Он увидел ужасное оскаленное лицо, казалось, вырезанное из дерева. В нос ударил запах гниющих листьев. Когти, похожие на клинки, метнулись к его лицу, но Калар отбил их Мечом Гарамона, сиявшим белым светом.
Он ощутил, как клинок глубоко вонзился в древесную плоть, и существо завопило.
Когти ударили его по лицу с такой силой, что его отбросило назад, и Калар тяжело рухнул на землю. На мгновение ему показалось, что он чувствует под руками снег. Кровь лилась по щеке, но он вскочил на ноги и поднял клинок в защитной стойке.
Существо, атаковавшее его, исчезло.
В почерневших руинах замка Гарамон дул холодный ветер.
- Что, во имя Владычицы… - прошептал Калар, оглядываясь вокруг.
Он стоял в своей старой спальне, но ее стены осыпались. Над головой темнело ночное небо.
Услышав движение позади, Калар резко обернулся.
Из теней вышла фигура, и глаза Калара расширились от ужаса.
- Нет… - произнес он.
Женщина вышла на лунный свет, глядя на него умоляющими глазами, полными скорби.
Это была Элизабет, молодая дворянка, в которую он был влюблен много лет назад – и которая предала его. Ее лицо было бледным, она была облачена в длинный погребальный саван, складки которого развевались на ветру. Она протянула руки к Калару, безмолвно умоляя его о прощении.